Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - [104]

– Нужно нечто большее, чем растение, чтобы меня успокоить.

– Пойдемте определять вес свиньи, – торопливо прервала Джой Хиллари, – а потом, я думаю, можно будет приступить и к открытию.

– Привет, Джорджия, – завопила Мамаша Кураж, – жарко, да? Людей развозит с вина, как эти торты.

После дождя осы начали осаждать фрукты и джем.

– Минуту назад у меня здесь был кофейный торт, – заявила леди Числеден, в изумлении глядя в хозяйственную сумку.

По пути на подмостки Джорджия поймала взгляд Ферди, ужасно проведшего полдень, катаясь на Тини. Доведенная мухами и суматохой, она три раза сбросила его и лягнула нескольких ребятишек.

– Где твой чертов дружочек? – прошипела Джорджия. – Он обещал никогда меня не оставлять.

Ферди, пребывая в дурном настроении, хотел огрызнуться – тот обещал присмотреть и за Тини. Но рисковать приходилось большой суммой, и он сообщил, что Лизандер будет с секунды на секунду.

Гай, походя на своего отца-епископа, сновал туда и сюда с засученными по локоть рукавами и нахваливая добровольных помощников церкви. Он взял на себя роль проповедника, и над всем Парадайзом звенел его голос:

– Помолитесь молча за нашего священника.

Все подходили погладить Динсдейла, который задумчиво слизывал остатки кофейного торта со своих усов. Персиваль Хиллари вошел в совершенный экстаз, неся, что Джорджия совсем не нуждается в представлении, что она и ее муж Гай, выкроив время, не отказались принять участие в деревенском празднике.

– Леди и джентльмены, – начала Джорджия. Микрофон жутко хрипел.

– Говорите громче, – взмолилась старая мисс Крикдейл, вот уже на протяжении десяти лет превосходившая всех в изготовлении домашнего вина.

– Мы благодарны, что нас пригласили, – Джорджия повысила голос. – Здесь все выглядит очень мило. Я понимаю, что такие события не возникают просто так. На это требуются месяцы, поэтому особое спасибо, и я хотела бы... Ее прервал шум приземлившегося на соседнем поле вертолета Ларри, обдавшего всех воздушным вихрем. Мисс Крикдейл, наблюдавшая во время войны за зажигалками, нашла убежище на козлах под столом.

– Как сказала наш оратор, – проворно влез Персиваль, но Джорджия уже сбилась и не помнила, кому хотела сказать спасибо. Она видела Мамашу Кураж, ее розоватые, собранные в пучок волосы, раскрасневшееся после паба лицо. Мамаша Кураж держала Динсдейла и подбадривала Джорджию.

– Я хотела бы поблагодарить его преподобие и миссис Джой Хиллари за приглашение в их милый сад, – заикнулась Джорджия и уже собиралась призвать всех покопаться в карманах и тратиться, но вместо этого пошутила и закончила, почувствовав, что теряет внимание аудитории.

Посмотрев вниз, она увидела Джека, трущегося о заднюю лапу Динсдейла.

– Ах ты грубиян, – закудахтала Мамаша Кураж, ударив белым ботинком Джека по морде.

– И я объявляю праздник открытым, – пробормотала Джорджия.

– Я убью и Джека и Лизандера, – поклялась Джорджия в ярости. – И Ларри, – добавила она, увидев, как тот торопливо подбегает к палатке со своим шоколадным тортом.

Впрочем, на размышления времени уже не было.

Шипя: Ну почему ты не прорепетировала передо мной и Персивалем? – Гай потащил ее на конкурс маскарадных костюмов.

– Она даже не поблагодарила помощников, – проворчала мисс Крикдейл.

– И хорошо сделала. А вообще тебе нужен пуленепробиваемый жилет, – пробормотал Боб, пропуская ее на арену, окруженную людьми, наряженными в костюмы пастухов, цыган, клоунов и поп-звезд.

Джорджии особенно понравились дети, среди всех выделялись мальчики Мериголд, одетые как Маргарет и Деннис Тэтчер, и две дочери Архангела Михаила, которые, претендуя на победу, потели внутри белой лошади. И тут ее отвлекла Гермиона, превосходно выглядевшая в кремовом костюме от Шанель и большой соломенной шляпе.

– Я надеюсь, мы не опоздали, – сказала она, выводя на арену маленького ангельского мальчика в матросских костюмчике и шапке. Это, видимо, и было сокровище Гермионы и Боба – Козмо.

– Привет, дорогая, вовремя. Дай-ка мне посмотреть на тебя.

Склонившись над ним, Джорджия чуть не лишилась сознания: с такого же лица, как у Гермионы, смотрели черные, мертвящие глаза Раннальдини.

В следующий момент она пронзительно закричала, потому что мальчик резко пнул ее в голень, а затем ударил «Денниса Тэтчера» телескопом. Это быстро повлияло на решение Джорджии. Она поставила мальчиков Мериголд первыми, дочерей Архангела Михаила вторыми, гонщика мисс Маффет третьей, а Козмо никаким.

– Маленький Козмо очень чувствителен. Ему не понравится такой расклад, – зловеще произнесла Гермиона, успокаивая рыдающего сыночка.

– Вот теперь тебе точно понадобится пуленепробиваемый жилет, – прошептал Боб.

– Ну что, можно выводить собак на арену для детского конкурса? – прокричал Гай.

– Жаль, что Раннальдини в Женеве, а то мы могли бы продемонстрировать его, – сказал Мередит.

– Судить будет наша Гермиона Гарфилд, – добавил Гай под одобрительные крики, мгновенно утихомирившие ее гнев.

– Все должны иметь тюбики «Смартис», – настаивала теперь она. – Я не потерплю ни малейшего отклонения.

– Гермиона так заботлива, – заметила Джой Хилла-ри.

Мисс Крикдейл, увидев, что Ферди отвесил Тини хорошего пинка, доложила об этом представителю общества охраны животных, имевшему свою палатку у выхода. Джорджия молча раздавала автографы, пораженная тем, что маленький Козмо – сын Раннальдини. Как Боб и Китти мирятся с этим? Наконец Гай объявил по громкоговорителю об окончании конкурса в цветочной палатке и скором представлении победителя. «Где же Лизандер?», – в унисон думали Ферди и Джорджия.