Я влюбилась в Джереми Уэста с первого взгляда.
Я сидела в «Арабелле», наблюдая за танцующими, если только их бестолковые движения можно было назвать танцем, как вдруг, отодвинув бамбуковую занавеску, вошел светловолосый парень и остановился, отыскивая глазами официантку.
Несмотря на обычный для «Арабеллы» интимный полумрак, было видно, что парень очень хорош собой. Высокий и стройный. Хорошо вылепленное лицо. А глаза! Миндалевидные, мечтательные, как у Рудольфа Нуриева.
Подошла пышногрудная официантка. Мне было интересно, прореагирует ли он на ее прелести. Нет, остался равнодушен. Она проводила его к столику через один от нашего. Было заметно, что он кого-то ждет.
Бамбуковая занавеска раздвинулась, пропустив пухлую девушку. Она остановилась, моргая близорукими глазами. Поднявшись, парень помахал ей рукой. В улыбке, озарившей ее лицо, было что-то удивительно знакомое. И тут я узнала ее. Да это же Гасси Форбис, с которой мы учились в одной школе. Уму не постижимо, как ей удалось закадрить такого потрясающего парня!
— Смотри-ка, — сказала я, толкнув Чарли. — Гасси Форбис. Мы учились вместе в школе.
Чарли вгляделся, опустив очень темные очки, которые он носит исключительно для того, чтобы усилить свое сходство с мафиози.
— Она не выдерживает никакого сравнения с тобой, — заметил он. — Бьюсь об заклад, что в женских журналах ее привлекают статьи не о диетах, а об очаровании форм. Подозреваю, что тебе так и хочется кинуться к ней и пуститься в воспоминания о ваших проделках и волосатой училке французского.
Я уже не слушала.
— Ты только посмотри, — продолжала я, — он заказывает шампанское. Тебе не кажется, что они что-то празднуют?
— Не представляю, что можно праздновать с подобной подружкой, — заметил Чарли, подзывая официантку и заказывая еще виски.
Чарли — чрезвычайно преуспевающий нувориш, молодой, и вроде меня, ничем не обремененный. Его не интересует никто, кроме тех, кто может способствовать его карьере или положительно повлиять на его репутацию. Именно теперь, когда он мне наскучил, он воспылал ко мне страстью. Меня это скорее утомляло, чем беспокоило. Я привыкла к окружению поклонников. Если дать ему отставку он будет недели две нянчиться со своей уязвленной гордостью, а потом сменит цвет «феррари» и пустится в следующую авантюру.
Я не могла оторвать глаз от парня, который заказывал шампанское для Гасси Форбис. Она потянулась к нему со своим бокалом, он взял ее за руку и улыбнулся. У него была красивая мягкая улыбка, которая очень ему шла. Теперь он гладил ее по щеке. Это была какая-то мистика.
Чарли, не умолкая, болтал о магазине модной мужской одежды, владельцем которого он являлся: кто туда заходил, как трудно было подобрать подходящий персонал и прочее. Гасси и ее спутник встали, собираясь танцевать. Он двигался легко, с грацией дикой кошки. Гасси скакала рядом, размахивая руками и вихляя мощным задом. Больше всего она была похожа на слоненка, которого загнали в крохотный бассейн.
Чарли извлек золотой портсигар, прикурил две сигареты и одну протянул мне. Несмотря на вкрадчиво-сексуальные манеры он был далеко не Кэри Грант.
Гасси теперь трясла своими волосами.
— В школе ее так и не научили танцевать, — заметил Чарли, страшно развлекаясь, наблюдая за ней.
— Она тогда была чуть ли не самой высокой из нас, поэтому всегда танцевала за кавалера.
Танцующих прибавилось, и Гасси и ее спутник двигались теперь, тесно прижавшись друг к другу. Он касался щекой ее волос, лениво обводя взглядом все вокруг. Ее глаза были прикрыты в экстазе, по лицу блуждала бессмысленная улыбка. Боже мой, да ее же совершенно развезло, как когда-то в школе! Осушив свой бокал, Чарли положил руку мне на колено.
— Пойдем? — предложил он.
— Подожди, давай выпьем еще.
Музыка смолкла. Они возвращались на свое место, направляясь мимо нашего столика. Я взъерошила волосы и прикрыла прядью один глаз.
— Привет, Гасси, — сказала я громко.
— Ради Бога! — зашептал Чарли. Гасси, моргая, вглядывалась в полумрак.
— Сюда, — позвала я.
Тут она заметила меня и с непосредственностью школьницы завопила:
— Господи, не может быть, Октавия! Неужели это ты?
— Ну, конечно, я. Иди сюда, выпьем.
Гасси протискивалась между столиками. Ее порозовевшее лицо светилось возбуждением, грудь вздымалась от усилий.
— Как приятно тебя видеть. — Она поцеловала меня в подставленную щеку. — Выглядишь потрясающе!
Она подтолкнула блондина вперед.
— Это Джереми Уэст. У нас сегодня особенный вечер: мы помолвлены.
Ах вот почему шампанское. Ну что ж, помолвлены, это еще не женаты.
— Примите поздравления, — сказала я, бросив на Джереми Уэста один из моих долгих тяжелых томных взглядов. — Потрясающе!
Он улыбнулся в ответ.
— А разве нет?
— Джереми, дорогой, — застрекотала Гасси, — Это Октавия Бреннан. Мы учились вместе в школе, в одном классе, правда не очень долго. Октавия сделала нечто совершенно ужасное: съела одно из яблок, предназначенных для церковного праздника урожая, и ее исключили. После этого жизнь здорово поскучнела!
— Могу себе представить, — произнес Джереми Уэст.
О, какой вымученной была его улыбка!
