— У вас хороший чёткий почерк.
Ньютон улыбнулся.
— Конечно. Мы всё делали исключительно хорошо. Ничто не было упущено, и я немало потрудился, чтобы стать пародией на человека. — Он повернул лицо к Брайсу, будто и вправду мог его видеть. — И, конечно, я преуспел.
Брайс, ничего не говоря, вернулся на своё место. Наверное, сейчас полагалось проявить участие, или что-то подобное, но он совсем ничего не чувствовал. Поэтому промолчал.
— Куда вы с Бетти Джо отправитесь с этими деньгами?
— Не знаю. Может быть, к Тихому океану, на Таити. Наверное, возьмём с собой кондиционер.
Ньютон снова заулыбался своей лунной, своей неземной антейской улыбкой.
— И не будете трезветь, Натан?
Брайсу было не по себе.
— Постараемся, — ответил он. Он и впрямь не знал, что ему делать с миллионом долларов. Наверное, каждый когда-нибудь спрашивал себя, как бы он поступил, если бы кто-нибудь подарил ему миллион долларов, но Брайс никогда не задавался таким вопросом. Может быть, они и в самом деле поедут на Таити и будут напиваться в каком-нибудь шалаше, если на Таити ещё остался хоть один шалаш. А если нет, то остановятся в «Таити Хилтон».
— Что ж, я желаю вам удачи, — сказал Ньютон и добавил: — Я рад, что мои деньги кому-то пригодились. У меня слишком много денег.
Уставший и слегка захмелевший, Брайс поднялся, чтобы уйти.
— И что, никакой надежды?…
Ньютон улыбнулся ему снизу вверх ещё более странной улыбкой; его губы под очками и шляпой напоминали изогнутую линию, нарисованную неумелой детской рукой.
— Как же, Натан, — сказал он. — Конечно, есть надежда.
— Что ж, — сказал Брайс, — спасибо вам за деньги.
Из-за тёмных очков Брайс не мог разглядеть его глаз, но создавалось впечатление, что Ньютон смотрит во всех направлениях сразу.
— Легко нажито, легко и прожито, Натан, — сказал он. — Легко нажито, легко прожито. — Ньютон задрожал. Худые плечи наклонились вперёд, и фетровая шляпа беззвучно скатилась на стол, обнажив белые, как мел, волосы. Затем его антейская голова упала на длинные тонкие руки, и Брайс увидел, что он плачет.
Какое-то мгновение Брайс смотрел на него молча. Затем обошёл вокруг стола, и, опустившись на колени, положил руку на спину Ньютона и осторожно обнял его, чувствуя, как лёгкое тело сотрясается у него в руках, словно тело хрупкой, трепещущей, надломленной птицы.
К ним подошёл бармен, и, когда Брайс взглянул на него, сказал:
— Кажется, парню нужна помощь.
— Да, — ответил Брайс. — Нужна.
