Чел. Роман - [58]
– Они пишут не друг другу, а кому-то третьему.
– Вариант. А еще?
– Не могут говорить.
– Не могут или не хотят? Не могут – почему? Не немые же они? А если не хотят? Возможно считать по губам с этих камер?
– В принципе – да. Увеличить – спецы прочтут.
– То есть знают о камерах и не говорят при них. Вообще не открывают рот… То есть пишут и кому-то третьему, и между собой…
– Но в этом треде нет третьего.
– Он необязательно вступает в диалог. Он может быть просто слушателем, делающим необходимые выводы и принимающим их как руководство к действию. Как-то так… Ладно, это приняли. Какой там еще общий параметр? Короткие предложения… Ну, это элементарно: быстро и понятно.
– Да, длинные предложения как раз и требуют знаков препинания, иначе может возникнуть недопонимание. На коротком отрезке все просто…
– Подытожим. Они спешат и говорят максимально коротко. Общаются исключительно в сетевом треде, не вслух, в какой-то своей сети. И эта информация, возможно, адресована тем, кто остался в городе и ждет указаний на сегодняшний день, а может, уже и приступил к их выполнению…
Линер устало выдыхает. Голова кругом…
– И это мы еще текст по сути не начали анализировать. А он уже, судя по первым строкам, темный лес.
– Да, там куча непоняток… – соглашается Глеб и осторожно добавляет: – Я вот что еще подумал, товарищ майор…
– Что?
– Там вчера, в метро. У него свой смартфон, у нее свой… А здесь только его… А текста два. Ну, то есть он один, но от двух лиц.
– Вы хотите сказать…
– Понятно, как пишет он, но непонятно, как пишет она…
– Верно. Она не может этого делать сама…
– Пока не может… —
осторожно напоминает Глеб.
Оба невольно смотрят на забинтованное тело. Рост объема уже очевиден. Впрочем, до реальных очертаний второго тела еще далеко. Калейдоскопический узор на бинтах гораздо более причудлив и изменчив – бабочки на окне напротив периодически сменяют друг друга. Как только улетает одна, ее тут же сменяет другая.
– С другой стороны… – в задумчивости тянет Линер, – откуда мы знаем, что это именно она? Отвечать ему могут из города. Да вообще откуда угодно.
– Прямой канал связи?
– На который мы не можем повлиять…
– Можем.
– Как? Вы же сказали, параметры используемой им сети не ясны.
– Мы можем забрать у него смартфон.
Линер бросает взгляд на Глеба и хитро улыбается.
– Давайте попробуем… Впрочем… – Улыбка сходит с ее лица. – Что-то мне посказывает – это не выход… Но давайте, давайте попробуем…
Глеб осторожно забирает смартфон из-под пальца Чела и передает его Линер. Палец продолжает двигаться по простыне. Линер смотрит на экран, потом на палец, снова на экран. Расплывается в усмешке.
– Ну, я же говорила…
Она показывает экран Глебу, у которого от изумления округляются глаза.
– Текст как шел, так и идет… Верните… – приказывает Линер.
– Что же выходит… – Глеб в явном замешательстве. – Что бы мы ни делали, этот текст все равно будет возникать?
– Выходит так. Но верните… Сохраним реальность. И так слишком много фантастики…
Глеб возвращает смартфон на место.
– В то же время нет никакой гарантии, что текст не транслируется где-то еще.
– И на неограниченном количестве устройств, товарищ майор.
– Угу… Плевать он хотел на тайну следствия… – печально подводит итог Линер.
– Этого я вам не могу сказать… Следствие еще ведется… Мы работаем… – полушепотом, вслух иронизирует над собой Линер, продолжая уже мысленно: «А в реальности подозреваемый и основной источник информации живет своей жизнью… Стоит, наконец, признать, ты ни черта здесь не контролируешь. Все в руках этого полчеловека с формирующимся на нем вторым. Как они вообще существуют? А ты и все остальные, власть то есть, не контролируете ничего. И ладно все эти природные аномалии. Они нередки. Хотя, конечно, не такого уровня несоответствия обычному ходу вещей… Но здесь люди… Вся эта толпа из больных, женщин и детей… Что мы реально можем? Разогнать? Дубинки, газ, водометы… Да любое силовое решение в отношении такого контингента говорит в первую очередь о слабости тех, кто такое решение принял. С кем связались? Только это и можете. А в метро как взрывали, так и взрывают… Да и он сам, этот безногий глухой слепец, что как не верх слабости, сильнее которой, оказывается, ничего нет. Больные встают без лечения, лето наступает среди зимы, слова возникают сами собой в переписке, которой как бы нет… Потому что объективно нет тех, кто ее ведет…»
Из череды неприятных размышлений Линер выводит крики и шум во дворе. Она встает и подходит к дальнему окну. На нам преобладают греты ото, полупрозрачные крылья которых позволяют лучше рассмотреть, что происходит во дворе.
Приглядевшись, Линер обнаруживает мужчину, далеко за тридцать, в одних трусах и носках, и преследующих его бойцов Опалева. Мужчина невысок, но крепок. Небольшое брюшко и очки на цепочке не мешают ему относительно длительное время ускользать от преследователей. В помощь ему фламинго и эму, за которыми мужчина некоторое время прячется. Его настигают у окна Линер через пару минут. Именно сюда, кажется, он и стремился прорваться. Преодолеть последний кордон ему уже не дано, как бы он ни кричал и ни воздевал руки к небу. Крепкие парни в шлемах хватают его и втаскивают в здание отделения.
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Рассказ Павла Шебунина «Неинтересный человек» с иллюстрациями П. Пинкусевича был опубликован в журнале «Огонек» (№ 19 1953 год).
«Вымышленные события и случайные совпадения» дебютного романа сценариста и режиссера документального кино Татьяны Бутовской происходят в среде творческой интеллигенции СССР образца 80-х. Здесь «перестройка, гласность, эйфория» – лишь декорации, в которых разыгрывается очередной акт непреходящей драмы о женщинах и их мужчинах. Александра Камилова, начинающий режиссер-документалист, переживая мучительный и запретный роман со своим коллегой, человеком Востока, верит, что это – «любовь, которая длится дольше жизни».
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.