Чел. Роман - [59]

– Чего он хотел, товарищ майор? – спрашивает оказавшийся к этому моменту рядом с Линер Глеб.

– А верно… Неплохо было бы узнать… Да и проветриться немного. Перерыв три минуты. Можете сходить по своим делам, если нужно. Далее продолжим разбор треда по существу.

– Есть.

Линер выходит в холл. Находит старшего – молодого, почти квадратного старлея, с нереально голубыми глазами – и представляется:

– Майор безопасности Линер. Я руковожу здесь следственными действиями.

«Квадрат» вытягивается в прямоугольник.

«Глазища-то какие, господи», – едва вслух не восклицает Линер.

– Да, товарищ майор, я в курсе о вас. Старший лейтенант Бугров. Какие будут распоряжения?

– Я бы хотела допросить, ну, скорее, побеседовать с задержанным сейчас во дворе.

– Слушаюсь. Вам куда его доставить?

– Не надо никуда доставлять, я здесь. Обойдемся. Два-три вопроса. Тут за столиком.

– Есть.

Линер размещается в кресле рядом с елкой. Не без зависти отмечает, глядя на нее: «Наряжена. даже здесь наряжена…»

Подводят задержанного. Наручники вкупе с трусами в цветочек и темно-синими носками выглядят забавно. Линер улыбается и приказывает, указывая на кресло напротив:

– Посадите его. И наручники снимите. Почему он в таком виде?

– В ходе погони зачем-то раздевался. Товарищ майор, он оказал сопротивление при задержании и может быть опасен… – сомневается Бугров.

– Я вас умоляю, старлей, это для вас-то он опасен?

– А вы, товарищ майор?

– Ну, вы же меня не оставите в беде одну?

– Я могу присутствовать при допросе?

– Да какой допрос? Я же сказала два-три вопроса… Информация к сведению, не более…

– Снять наручники, – приказывает Бугров рядовому, после чего лично усаживает задержанного в кресло и остается за его спиной.

– Старший следователь по особо важным делам Линер. Назовите свое имя.

– Александр Петрович Кундалишин.

– Род деятельности?

– Старший менеджер интернет-магазина бытовой техники.

– С какой целью вы проникли на объект, Александр Петрович?

– Я хочу бессмертия.

Линер, задавая вопрос, была готова ко всему, но такой ответ ей и присниться не мог. Она невольно смотрит на Бугрова, но не замечает в его глазах и тени улыбки.

«Этим бы глазищам научиться улыбаться – и тогда все бабы у его ног… Впрочем, без того ясно, ходок еще тот…» – думает она, интересуясь у задержанного вслух:

– Вот так сразу? Бессмертия?

– Да.

– И каким путем, позвольте узнать, вы собирались его достичь?

– Путем соприкосновения.

– С чем? Или, может, с кем?

– С тем, кто в третьей палате.

– А кто в третьей палате?

– Тот, соприкосновение с которым дает бессмертие.

– Логично, – не может не признать Линер. – Но вы знаете, вот я уже больше часа в третьей палате. И сотрудник наш, Глеб его зовут, тоже. Мы что, по-вашему, уже бессмертны?

– Возможно. Вы же не можете знать наверняка, что это не так.

– Снова логично, Александр Петрович. Но этак любое прикосновение можно трактовать. Наверняка-то не узнаешь, пока оно, это ваше бессмертие, не настанет.

– Почему же мое? Оно и ваше.

– Я в третьей палате не затем. Я веду следствие.

– Вы хотите сказать, что отказались бы от бессмертия?

– Я так не хочу сказать.

– Ну, вот видите! – торжествует Кундалишин. – В чем вы меня обвиняете? В том, чего хотят все и вы в том числе?

Линер снова косится на Бугрова – ноль эмоций, полный штиль.

– А что вы продаете, Александр Петрович?

– Блендеры. Профессиональные, – уточняет Кундалишин не без гордости.

– Вы хотите вечно продавать блендеры?

– Так же как и вы вести следствие. Нет, конечно.

– Ну, расскажите, что тогда?

– Я еще не думал об этом.

– А, ну да – это по-нашему. Сначала войти в автобус, а потом спросить, куда он едет. Сначала – бессмертие. А потом – зачем.

– Да бросьте. Всё вы понимаете…

– Я, честно говоря, Александр Петрович, ничего не понимаю. И чем дальше, тем больше…

– И я тоже, – вступает в разговор Белая из-за спины.

Линер оборачивается и спрашивает без предисловий:

– Готовы анализы?

– Да, есть кое-что…

– Тогда идемте в палату.

– Что с ним делать, товарищ майор? – останавливает Линер голубоглазый.

– А что вы до моего появления собирались с ним делать?

– Допросить и изолировать до завершения операции.

– Чего тут допрашивать? Изолируйте. Одежду его только соберите. И не надо наручников. Люди и так на взводе. Не нагнетайте. Это ясно?

– Так точно.

Линер и Белая возвращаются в отделение. Белая, предвосхищая свой доклад, извиняется:

– К сожалению, не удалось соблюсти секретность. Сотрудники лаборатории, по-видимому, поняли, чьи это анализы. Дело не только в результатах. Хотя и они, конечно, обращают на себя внимание. Просто, вы понимаете, других-то запросов с ночи нет. Так что я не гарантирую, что всё это вдруг не узнают там, на улице, или информация не пойдет в СМИ. Я предупредила, конечно. Но как-то мало на них надежды. Больно глаза горят. У всех – и чем дальше, тем больше какая-то истерика. В больнице в целом уже непонятно, где медперсонал, а где больные. Все смешалось…

– Да Бог с ней – с секретностью, – перебивает Линер, берясь за ручку двери. – Успокойтесь. Я все понимаю… Здесь и правда все смешалось… Разобрать бы… Ладно, идемте…

Они входят в палату. Глеб на месте. Линер устало присаживается.