Чел. Роман - [18]

Дальше всё сложно. Перед ним трое. Офисный планктон, с бейджами на шее. Ни вермута, ни псалтыри. Поддельный «Шанель» и контейнер с ланчем в псевдобрендовом портфеле, изготовленном руками пожелавшего остаться неизвестным китайца. В то, что он потерял девушку в пятницу утром, эти ребята не поверят. По пятницам девушки находятся. Теряются они по субботам. В классическом предрассветном динамо.

Но она ведь как-то сумела их пройти. Удачно пойманный момент. Не более. Ему не стоит даже пытаться. Предлестничное сужение в шаге. Эмоции, лишенные нот доброжелательности, растут. Троица займет весь проход. Она через одного за ними. Не критично. Он беспокойно всматривается. Хорошо. Она, похоже, так же прекращает дальнейшие маневры.

JDF в ушах заканчивает славить Марию и без паузы начинает клеить Розину. Очень к месту. «Цирюльник» всегда к месту. Пока по большей части эта партия – мечта. Графское достоинство нужно заслужить. Альмавивами не рождаются. Техника на пределе. На грани возможного. Если без купюр. Уровень даже не Бога. Уровень – кто ты, тварь?!

Мысли о высшем исполнительском совершенстве отвлекают его от неприятного положения, в котором он оказывается, едва поднимается на первую ступень. В узком тоннеле нечего и думать о продвижении вперед. Никто не владеет собой. Сотни тел сжимаются в одного извивающегося в узком проходе червяка, и каждый его сегмент ненавидит другого всем сердцем…

Она выше его на две ступени. Сделав шаг оглядывается. Не видит преследователя. Или делает вид, что не видит. Могла уже и забыть. Невелико событие. Два слова – не повод. Ни для чего и ни для кого. Четыре пальца тем более. Хотя нет – видит. Еще как видит. Задерживает на нем взгляд. Картинно улыбается. Показывает язык. Ему. Именно ему. И тут же, пользуясь случаем, протискивается ступенькой выше. Он вдоль стены, не без труда, огибает крайнего «бейджа», восстанавливая прежнее расстояние. Но все равно она далеко. И у него есть полминуты до выхода на платформу. Полминуты на то, чтобы обдумать новые слова. Мяч – пройденный этап. Язык – вот тема для высказывания.

Что она со своими пальцами о нем знает? Что умеет? Да кто она вообще такая по сравнению с ним?

Поглощенный конструированием мести, он не замечает, как черная шапочка возобновляет маневры. Да так, что к концу второго лестничного пролета он теряет ее из вида. Тщетно пытается пробраться вперед. Натыкается на улыбки и дорожные сумки какой-то туристической группы. Обойти – и думать нечего. Только перепрыгнуть. Зреет, но так и не возникает международный конфликт.

Он выходит на платформу с опозданием от нее минуты в полторы. Кружится на месте. Бессмысленно. Два выхода в разных концах зала и два пути, полузакрытые столбами и арками. Еще и толпа. Обзора нет. Есть цепочка вариантов. И ни один из них не верен. Потому что каждый в одинаковой степени возможен.

Он мало-помалу успокаивается. Садится в ближайший поезд. Включает ридер с нотами. Но не может сосредоточиться. На нотном стане, исписанном когда-то ленивцем Джоакино, назойливыми картинками маячат по отдельности и все вместе «лоскутные» ладони, кочковатые пальцы, траурная шапочка и снуд, смеющийся язык, глаза, пришедшие из Кватроченто…

III

Линер сверлит Белую тяжелым взглядом. Но заведующую реанимационным отделением не сбить с толку. Она прекрасно понимает, что строгость Линер – не более чем маска, надетая вследствие растерянности. Спустя минуту, Белая, так и не дождавшись вопроса Линер, задает его сама:

– Какие будут дальнейшие распоряжения?

Линер дергает головой, будто просыпаясь. Ей трудно сформулировать что-то конкретное. Сложно, оставаясь в рамках логики, реагировать на предельно нелогичное. Но от следствия никуда не денешься.

«Вот только с чего начать? С виновника или экстерьера?» – размышляет Линер, вслух спрашивая:

– Когда вы планируете следующую перевязку? То есть когда в этом будет необходимость?

– С медицинской точки зрения, этой необходимости нет.

– Потому что его нет? С медицинской точки зрения… – язвит Линер и уточняет:

– Тогда почему он в бинтах?

– Вы хотите его раскрыть?

– Нет. Сейчас нет. Но увидеть своими глазами то, о чем вы сказали, рано или поздно придется.

– Хоть сейчас. Только нужны сестры. Пара человек.

– А без них?

– Долго и сложно.

– Не хотелось бы множить круг лиц, которым известно больше, чем нам хотелось бы…

– Я понимаю, но это не пластырь на мизинчик приклеить.

– И я все понимаю, но-о… —

тянет гласную Линер и задумывается:

– Похоже, начать выгоднее будет с экстерьера. Опять же – с чего именно? Климат? Флора? Фауна? Климат необъясним. Нет видимых источников тепла и света. И ладно бы весь город накрыло, а то пару футбольных полей, не больше. Там минус, здесь плюс. Никаких промежуточных стадий. Ни прихожих, ни коридоров. С флорой проще. Она вроде бы обычная. Даром, что выглядит не по сезону, занимает не обычные для себя места и растет порой в горизонталь. Фауна частично вполне объяснима. Совы те же, скворцы. Но большая часть видов – загадка. Их здесь и летом-то быть не может. Впрочем, на все это нужны экспертные оценки, а не ее «хочу все знать»…