Чел. Роман - [131]
Петя садится спереди. Интересуется на всякий случай:
– Домой сразу? Никуда не заезжаем?
– Сразу.
– Трогай.
Открываю кейс и достаю ноут. Не успев прочитать и строчки, ловлю в зеркале недовольный взгляд мужа. Убираю ноут с колен. Ставлю на сиденье слева, но не выключаю и не закрываю.
«Они раздеваются, что ли? Прямо в вагоне? Да кто они и где они?»
Вслух, как ни в чем не бывало:
– Тут папа был… Уехал… недавно… Помнишь же, у них на Новый…
– Да конечно. Как он?
– Хорошо. Всё о бабочках…
– А Варвара Сергеевна?
– Он один был. Она звонила, но он сбрасывал. Нормально, я думаю. Хотя не ее погода. Она не любит снег.
– Да кто его любит?
– Дети.
– Ну, разве что…
Переулками, еще наполненными людьми, под неумолкающее ворчание мужа, через десять минут вместо двух обычных выезжаем на проспект. На нем людей на проезжей части нет. Но поток машин много больше традиционного воскресного. До реки плетемся с пешеходной скоростью. Наблюдая тут и там приметы надвигающегося праздника – гирлянды, елки, Дедов Морозов, – успеваю несколько раз мельком взглянуть на экран. Муж – или мне только кажется – следит за этими попытками к бегству. Но, что странно, закрыть ноут не требует, чем и пользуюсь. Мы не ссоримся при подчиненных.
Глядя на мостовые гирлянды, размышляю:
– А может, Глеб прав? Никакие они не подозреваемые. Никакого иносказания. Двое – он и она – как есть…
За рекой город самый обычный. Здесь ничего не напоминает о случившемся на другом берегу. Добираемся за пять минут. В лифте сталкиваемся с соседом с девятого этажа. Какой-то оперный певец. Народный артист. Восточных кровей. Незнакомы. Но здороваемся. Он – с генеральскими погонами. Мы – с лицом с афиш. Выглядит уставшим. В руках жестяные коробки. Вновь ощущаю запах шоколада. Точь-в-точь. Не спрашиваю откуда. Может, и мы занесли. Певец выходит на своем этаже, учтиво кивнув на прощание. Запах остается.
«Ну, точно от нас», – думаю я и, принюхиваясь к кителю, касаюсь щекой плеча мужа. Петя улыбается и легко, словно боясь придавить, гладит меня по голове. Спустя этаж, обнимает и целует в губы. Отвечаю. Через пару этажей вспоминаю слова Белой о детях и прижимаюсь щекой к мужней груди, шепчу извиняясь:
– В лифте целуемся… Как детишки…
Петя не отвечает. Только молча гладит по голове.
Бардак в квартире устраняем вместе. Петя, на удивление, снисходителен. Предполагая, что ужина нет, привез два блюда с министерской столовой. Салат а ля рус и бефстроганов. Накрывая на стол, не удерживаюсь от саркастического коммента:
– Патриотично.
Петя хмыкает в ответ, открывая выдержанный бельгийский трипель96.
Ноут с тредом оставляю в зале, неподалеку от елки, заведомо зная, что после ужина придем ее наряжать. Можно подглядывать мельком. Правда, не ясно – зачем. Тем не менее ухожу в зал первой. Читаю, уже не отматывая, текущие строки:
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
В чем же урок истории, рассказанной Рейнольдсом Прайсом? Она удивительно проста и бесхитростна. И как остальные произведения писателя, ее отличает цельность, глубинная, родниковая чистота и свежесть авторского восприятия. Для Рейнольдса Прайса характерно здоровое отношение к естественным процессам жизни. Повесть «Долгая и счастливая жизнь» кажется заповедным островком в современном литературном потоке, убереженным от модных влияний экзистенциалистского отчаяния, проповеди тщеты и бессмыслицы бытия. Да, счастья и радости маловато в окружающем мире — Прайс это знает и высказывает эту истину без утайки.
«Время пастыря» повествует о языковеде-самородке, священнике Лунинской Борисоглебской церкви Платоне Максимовиче Тихоновиче, который во второй половине XIX века сделал шаг к белорусскому языку как родному для граждан так называемого Северо-Западного края Российской империи. Автор на малоизвестных и ранее не известных фактах показывает, какой высоко духовной личностью был сей трудолюбец Нивы Христовой, отмеченный за заслуги в народном образовании орденом Святой Анны 3-й степени, золотым наперсным крестом и многими другими наградами.В романе, опирающемся на документальные свидетельства, показан огромный вклад, который вносило православное духовенство XIX века в развитие образования, культуры, духовной нравственности народа современной территории Беларуси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие рассказов И. Сабо по большей части протекает на крохотном клочке земного пространства — в прибалатонском селе Алшочери. Однако силой своего писательского таланта Сабо расширяет этот узкий мирок до масштабов общечеловеческих. Не случайно наибольшее признание читателей и критики снискали рассказы, вводящие в мир детства — отнюдь не безмятежную и все же щемяще-сладостную пору человеческой жизни. Как истинный художник, он находит новые краски и средства, чтобы достоверно передать переживания детской души, не менее богатые и глубокие, чем у взрослого человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Шеф:– Татьяна Петровна! Документы!Документы, документы… Вы где? Только что тут в папке лежали. Лежали, лежали… Чёрт, ноготь сбила. На красном лаке так виден надлом. Маникюрша убьёт.– Так что?Шеф? Ты ещё тут?Бегу по коридору…».