Чел. Роман - [129]
«Где? И кто – они?» – спрашиваю себя, но уже не пытаюсь найти ответ. Нет смысла. До ночи диск будет отформатирован. Резервная копия на карте уничтожится вместе с картой. Вспоминаю: «Вода и огонь – лучшее средство…»
Чайник щелкает кнопкой. Белая ждет минуту и наполняет заварник. Отмечаю:
– Не очень удобный вариант… Заварной чай… Для вашей-то работы… Мы там – все на пакетиках…
Кивает.
– Соглашусь. Но… Хоть в чем-то в жизни нужно не спешить… Иначе…
– Что?
– Иначе будет как с моим мужем и детьми…
Колеблюсь пару мгновений, но все-таки уточняю:
– Он виновник?
– Нет. Всё по правилам. Но если бы ехал чуть медленней, то успел бы отвернуть…
Прячась от ее ледяного взгляда, смотрю на тред:
Белая разливает чай по чашкам. Интересуется:
– Крепче?
Отрываюсь от экрана:
– Нет. Я не любитель. Скорее воду подкрасить.
– Хорошо… Я так прямо заварку и пью, как китаец. Муж приучил. Он стажировался у них одно время.
– Что-то их традиционное?
– Нет. Обычная хирургия. Своего рода международный обмен.
– У вас такого не бывает?
Изображаю удивление.
– Чего именно?
– Обмена.
– А… Ну, в вашем смысле – да. Но командировки случаются.
– Только никто о них не знает.
– И это верно.
Пью чай мелкими глотками. Цепляю ложечкой торт. Черника еще живая. Только чуть подмерзшая.
«Что?! Они сели в вагон? А как же…»
Пробегаю глазами только что прочитанное. Невольно осматриваюсь и прислушиваюсь. Тупо соображаю: «Они едут как будто бы ничего не случилось. Не было никакого взрыва. Так, что ли?»
Белая ловит мой беспокойный взгляд, читает его по-своему и объясняет:
– Моих пока нет никого. Но в течение получаса соберутся. Я дала команду.
– Нет, я не о том… Тут…
– Что?
Думаю, стоит ли посвящать в суть треда Белую. Захожу издалека.
– А вот, по-вашему, Маргарита Анатольевна, куда они исчезли?
– А они были?
– Хм… Очевидно – были… Вы же сами брали образцы тканей. Мы с вами проводили перевязку. Если можно так это назвать…
– Брала. Перевязывала. Но…
Белая доедает кусок и облизывает ложку. Терпеливо жду, пока она положит вычищенную до блеска ложечку на тарелку и завершит оборванную мысль:
– Мне все это начинает казаться плодом какой-то коллективной галлюцинации на почве теракта и праздников.
– Ну, знаете… Какая-то уж очень изощренная галлюцинация. А то, что в коридорах, – это тоже галлюцинация?
– Это ее последствия. Они-то как раз могут быть вполне материальными.
– Нет, вы уходите от проблемы. Списать все на коллективное сумасшествие очень просто. Но я видела. Да, я видела то, чего быть не может. Но это же не значит, что этого не было… Ссылка на невозможность – не аргумент. Многие простые вещи когда-то были невозможными, но теперь они есть.
– Хотите сказать, что когда-то люди, умерев, будут тем не менее оставаться живы?
– Я просто доверяю своим глазам. Ни я, ни вы не знаем, что будет. Но мы видели с вами это, и вы не можете это отрицать.
– Я и не отрицаю. Но я не хочу больше об этом думать. Это ваша работа разгадывать загадки. А меня – увольте. Были они или не были. Это ничего не меняет. Думаю, не пройдет и часа, как сюда привезут человека, которого мне придется спасать. И хорошо, если шансы будут пятьдесят на пятьдесят. Мне, знаете ли, некогда вспоминать и оглядываться.
– А как же те, кого они вылечили?
– Поживут здоровыми. Но рано или поздно заболеют и умрут, или попадут в какую-нибудь историю со смертельным исходом… Жизнь конкретного существа временна… Я и прочие только оттягиваем неизбежный финал… Да я, кажется, это уже говорила утром… Что повторяться?
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
«Время пастыря» повествует о языковеде-самородке, священнике Лунинской Борисоглебской церкви Платоне Максимовиче Тихоновиче, который во второй половине XIX века сделал шаг к белорусскому языку как родному для граждан так называемого Северо-Западного края Российской империи. Автор на малоизвестных и ранее не известных фактах показывает, какой высоко духовной личностью был сей трудолюбец Нивы Христовой, отмеченный за заслуги в народном образовании орденом Святой Анны 3-й степени, золотым наперсным крестом и многими другими наградами.В романе, опирающемся на документальные свидетельства, показан огромный вклад, который вносило православное духовенство XIX века в развитие образования, культуры, духовной нравственности народа современной территории Беларуси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие рассказов И. Сабо по большей части протекает на крохотном клочке земного пространства — в прибалатонском селе Алшочери. Однако силой своего писательского таланта Сабо расширяет этот узкий мирок до масштабов общечеловеческих. Не случайно наибольшее признание читателей и критики снискали рассказы, вводящие в мир детства — отнюдь не безмятежную и все же щемяще-сладостную пору человеческой жизни. Как истинный художник, он находит новые краски и средства, чтобы достоверно передать переживания детской души, не менее богатые и глубокие, чем у взрослого человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Шеф:– Татьяна Петровна! Документы!Документы, документы… Вы где? Только что тут в папке лежали. Лежали, лежали… Чёрт, ноготь сбила. На красном лаке так виден надлом. Маникюрша убьёт.– Так что?Шеф? Ты ещё тут?Бегу по коридору…».
Много ли откровенности вы можете позволить себе даже наедине с собой? А записать на бумагу и отдать на суд читателя?Чистосердечный рассказ домашней девочки, привлекательной и умненькой, ставшей стриптанцовщицей по стечению обстоятельств. Череда дней – промежуток жизни от 17 до 26. Просто ли скатиться в ту пропасть, которой так боится мама, воспитывающая дочку в «Институте благородных девиц – филиале на дому», и откуда та сбежала в бытие вседозволенности. «Жизнь – это не лицензионное соглашение к игре. Здесь нельзя просто поставить галочку «я согласен» и, не читая, листать дальше».Профессионализм, пришедший со всеми «постоянными клиентами», заработок на коктейлях, «на шесте» как бонус за внешние данные.