Чел. Роман - [117]

Чарли спускается в яму. Плотно закрывает дверь. Если вдруг «парки» будут раньше, они не смогут войти. С пожарным выходом сложности. Отсутствует. Отчасти потому яма нигде не зарегистрирована. Ее как бы нет. Уже месяц как бы нет и Чарли. Слухи о ее болезни разнеслись по узкому кругу профессионалов. Но остались всего лишь слухами. «Парки» умело хранят семейную тайну.

Чарли оставляет на диване пакет и идет за отцовскими скальниками. Они в общей кипе, но заметно выделяются размером. На обратном пути Чарли забирает из ниши аптечку. За столом первым делом разбирает ее содержимое. Набор стандартный. В основном куча ненужных сейчас таблеток. Из необходимого: пакет ваты, две пачки бинтов, жгут, йод, перекись водорода, марганцовка, что-то вроде стрептоцида в порошке, пачка легкого анальгетика. Его Чарли принимает заранее. Пару таблеток. Остальное потом. Аптека в ближайшие часы не предвидится. Плохо, что с бинтами и ватой негусто. Антисептиков достаточно. Жгут, на первый взгляд, – лишнее. Но может и пригодиться. Надо только сразу разрезать его на две части. Он необходим для обеих рук. Но это в последнюю очередь. Сначала – обувь.

Чарли пробует скальники отца на голую ногу. Портянка войдет. Но только в один слой. Чарли разрезает наволочки по шву. Прикидывает, как их правильнее наматывать. Жалеет, что не выяснила в Сети. Но теперь поздно возвращаться. Надо искать решение самой. Наволочка закрывает ступню с избытком. Остается понять, как ее закрепить. «На щиколотке?»

Чарли возится с каждой ногой минут по десять. Итоговый результат вряд ли обрадует какого-нибудь взводного сержанта. Никакой симметрии и надежной конструкции. Может, и развалятся через полчаса ходу и натрут ноги. Но больше нет времени. Оставить как есть. Ноги все же – не главное.

Чарли распаковывает вату и бинты, приоткрывает пузырьки и надрывает пачку с порошком. Обе повязки должны быть готовы заранее. Стоит ли их накладывать по очереди или обе сразу – вопрос, который Чарли, немного подумав, решает в пользу первого варианта. Теперь письмо. Пока она еще может писать.

Чарли застывает перед доской. Маркер один – синий. Слова давно придуманы. И Чарли еще раз про себя проверяет их: «они мои я сама не ищите le blonde это край».

Проверив – пишет. Записав – читает. Прочитав – закрывает маркер и идет к столу. Возвращается на полпути и расставляет точки и тире: «они мои. я сама. не ищите. le blonde – это край».

Можно и без них. Но это если Челу. Ему одному. А это не ему…

Вертя в пальцах маркер, Чарли идет к столу. Все готово. Можно приступать.

Чарли откладывает маркер и берется за большой нож. Легонько постукивает им по столу. Вырисовывается еще одна проблема. Поверхность стола – стекло. С виду очень прочное. Но какой силы будет удар и к чему он приведет? Предположить сложно. Лучше перестраховаться. Чарли осматривается. Ее одеяла в самый раз. Толстые и ненужные. Чарли вынимает содержимое аптечки на диван и устилает столик одеялами в два слоя. Третьей идет простыня. Может, и лишнее. Но хуже точно не будет. Застелив стол, Чарли кладет комок ваты, один бинт, стрептоцид на край стола и обильно смачивает вату йодом. Проливает его на простыню. Плохая из нее была бы медсестра.

«Не аккуратная», – вспоминает Чарли слова Чела о бомжихе, широко улыбается и берется за нож. Подумав секунду, откладывает нож и кладет в рот жгут. Слегка прикусывает.

«Без него – язык откусишь в раз… Ну, на фиг…» – думает Чарли и возвращается к ножу. Начинать нужно с правой. Это Чарли сразу поняла. Ей проще будет действовать потом. Она сильнее. Так же понятно и другое: рубить надо все сразу, а не по одному. Так быстрее. И боль разом. Не надо терпеть ее многократно. Чарли загибает указательный палец большим – они остаются: они есть у Чела. Соединяет три оставшихся и максимально выпрямляет их, чуть отставляя в сторону. Примеряется топориком, проводит черту в месте, куда нужно попасть. Поднимает руку и опускает тихонько вниз. Точно на обозначенную черту. Повторяет движение, чуть смещаясь вверх по фалангам, но, вспомнив культю Чела, возвращает лезвие к исходной черте, не оставляющей от пальцев ничего. Еще раз примеряется и рубит следом, не ошибившись ни на миллиметр.

Зубы кажется прокусывают жгут насквозь. Крик, оставшийся внутри, проносится по телу огнем. Непроизвольно закрытые на финальной точке глаза открываются словно вспышкой. Нож выпадает из руки Чарли на пол. Она, конечно, не слышит этого пронесшегося по всей яме звона.

Чарли утыкается свежей культей в вату, перемещает руку вместе с влажным комком на ближайший бинт и хаотично заматывает по кругу, густо пересыпая слои стрептоцидом.

«Не аккуратная, не аккуратная…» – мычит она в жгут, вдруг понимая, что прокусила его насквозь. Вынимать рано. Он еще пригодится на второй руке. С ней вряд ли будет проще.

Временно закрепив повязку, Чарли берется за второй нож. Он меньше. В сравнении с первым он кажется совсем крохотным. Чарли вдруг понимает, что ошиблась в расчетах. Именно вес ножа, а не сила удара Чарли имеют, как оказалось, преимущественное значение. Она откладывает «малыша» и подбирает с пола «старшего брата». Обильно поливает его перекисью и, насколько возможно крепко, хватает за рукоять целыми пальцами. Нужно спешить. Рука слабеет. Не хотелось бы промахнуться. С каждой секундой вероятность этого растет. Чарли укладывает левую кисть подобно правой, но, в спешке, примеряется лишь дважды. Удар приходится преимущественно по безымянному и среднему. Мизинец зависает на крае кости и кусочке кожи. Чарли дорезает остатки без удара. Одним давящим движением. И отодвигает ножом вновь прибывших к первым трем. На этот раз нож не падает, а откладывается в сторону. Повязка делается увереннее и быстрее. Помогая зубами, Чарли завязывает итоговые узлы и… «неаккуратно»… заливает остатками йода и перекиси готовые повязки.