Чего стоит Париж? - [108]

– «М-да, м-да», – раздалось в тот же миг на канале связи. – «Занятная ситуация. Что сказать, ты себя держал прекрасно. Кстати, об убийстве Карла IX. Де Беранже, насколько я понимаю, уже поведал тебе о смерти барона Ретюньи и о высылке его дяди – викария архиепископа Парижского».

– «Да», – отозвался я, только сейчас вспоминая, что пан Михал Чарновский по-прежнему находится на связи. В отличие от моего бойкого напарника Дюнуар не имел обыкновения лезть в дипломатические беседы с дурацкими комментариями и неуместными прибаутками.

– «Так вот, дядя покойного барона, преподобный Рауль де Ботери, находится сейчас в свите папского нунция. Он что-то вроде его секретаря и архивариуса. Дело, возможно, менее прибыльное, чем исповедовать придворных в луврской часовне, но после взрыва во дворце все хлеб. Думаю, папский престол решил поиграть мускулами и показать Екатерине, что ему нет дела до ее могущества. Иначе к чему было тащить на коронацию человека, небезосновательно подозреваемого в организации цареубийства?»

– «Мишель, я все понимаю. Но объясни, ради бога, отчего руг викарию столь могущественного архиепископа вздумалось убивать ни много ни мало самого короля?»

– «Вальдар, смерть Карла – чистейший заказ сверху. Преподобный Рауль – обычный рубильник. И на него-то Екатерина не должна была выйти. Но она у нас женщина проницательная и настырная. Убийство сына – для нее пощечина, а потому она всерьез решила докопаться до истины. Но, видишь, на викарии остановилась. Соображаешь, о чем это свидетельствует? А посему ты у нас по-прежнему приговорен к смертной казни через усекновение головы условно. Делай выводы. Но сейчас не об этом. Я вот прибыл передать королеве известие о благополучном въезде нашего короля Францишека в Краков, И, представь себе, какая удача! Рядом со мной в малой приемной сидит очаровательная девушка. Посмотри сам».

Перед моими глазами возникло лицо красавицы, пожалуй, неполных двадцати лет с пепельно-русыми волосами, по господствующей испанской моде аккуратно уложенными вокруг изящной головки, с пронзительно-синими глазами и пунцовыми губами, на которых то и дело появлялась загадочная лукавая улыбка, заставляющая мужское сердце стучать чаще, а самого его обладателя забывать обо всем, кроме страстной жажды впиться в эти уста поцелуем. Пан Михал непринужденно болтал с красавицей о какой-то великосветской ерунде, и та любезно отвечала ему, впрочем, слушая куртуазного шляхтича вполуха.

– «Да, весьма хороша», – с искренним восхищением и даже завистью отозвался я.

– «Что ж, результат эксперимента удовлетворителен», – глумливо хмыкнул Дюнуар. – «Так вот, эту, вне всякого сомнения, очаровательную даму зовут Шарлотта де Сов».

– «Моя…»

– «Она самая», – подтвердил представитель Речи Посполитой при французском дворе. В ту же секунду изображение девушки сменилось видом монументального дворецкого, а еще через несколько мгновений заученно ровный голос за стеной торжественно произнес:

– Мадам де Сов, Ваше Величество.

– Пусть войдет, – донесся до моего слуха ответ любимой «тещи», в котором сейчас слышалось не скрываемое дворцовыми правилами раздражение.

– Ваше Величество, – услышал я спустя несколько секунд удивительно чистый приятный голосок. – Позвольте приветствовать вас.

– Проходи, проходи, Шарлотта, – меняя тон на покровительственно-любезный, проговорила Екатерина Медичи, – Это ж сколько мы с тобой не виделись?

– Чуть больше месяца, мадам.

– Как быстро летит время, – со вздохом посетовала королева. – Столько забот! А где ты была все это время?

– Мадам, – в голосе госпожи де Сов сквозило едва скрытое этикетом недоумение, – я строго следовала вашим наставлениям. В ту ночь, когда мы с Генрихом, переодетые католиками-лигистами, бежали из Лувра через охваченный пламенем Тюильри, я убедила короля Наваррского оставить затею пробираться в Ла-Рошель и отправиться со мною в замок Базуж, подаренный мне вами, Ваше Величество.

– О да, прелестное место на берегу реки, утопающее в зелени Шамбьерского и Мозейского лесов, – мечтательно вздохнула венценосная собеседница «моей возлюбленной». – Я бы и сама не прочь месяц-другой пожить в одном из таких вот замков на берегу Луары. Ничем не занимаясь, охотясь, устраивая праздники, пиры, гуляя в саду. Если б ты знала, девочка моя, сколько лет я уже не гуляла просто так в саду, не вдыхала аромат цветов. А ведь я так люблю их тонкий изысканный запах! У нас в Италии цветы необычайной прелести! Увы, ты не бывала в Италии и не можешь об этом ведать. Когда б ты только знала, как там пахнут розы, особенно перед грозой, – королева вздохнула. – Да, Базуж – очаровательное место! Но лично мне больше нравится Шанонсо. Он напоминает мне о победе.

– Я помню, Ваше Величество. Некогда это был замок Дианы де Пуатье, – проговорила мадам де Сов, блистая недюжинной осведомленностью.

– Именно так, моя дорогая. И потому он мне напоминает, что тот, кто умеет ждать и правильно распределять свои силы, непременно побеждает! Но мы отвлеклись, Шарлотта. Я вся горю желанием узнать о ваших приключениях с Беарнцем.

– О, мадам, я смущена, – проворковала синеокая красавица, должно быть, открывая свои «зеркала души» во всю ширь.