Часы - [20]

«А ведь это, — подумал про себя Колин, — просто чертовски точное определение».

Глава 9

Они выехали на Олбанскую дорогу, повернули направо, потом еще раз направо и оказались на второй половине Вильямова Полумесяца.

— Видишь, как просто, — сказал Хардкасл.

— Конечно, если знать заранее, — ответил Колин.

— Номер шестьдесят первый на самом деле находится позади дома миссис Хемминг, но уголок сада соприкасается с девятнадцатым, так что повод у нас есть. Сможешь посмотреть на своего Бланда. Кстати, нет у них иностранной прислуги.

— Значит, лопнула моя блестящая версия. Машина остановилась, и оба вылезли. — Ого, — удивился Колин, — вот это сад!

Их глазам предстал поистине восхитительный уголок. Здесь были клумбы с геранью, обсаженные лобелией. Здесь были огромные крепкие бегонии и целая галерея садовых украшений — лягушки, мухоморы, забавные гномики и лесовики.

— Я уверен, что мистер Бланд — солидный, почтенный человек, — сказал Колин дрогнувшим голосом, — в противном случае он не мог бы исповедовать эти завиральные идеи. — Когда Хардкасл дернул звонок, Колин прибавил:

— Думаешь, он дома в такое время?

— Я позвонил заранее, — объяснил Хардкасл, — и спросил, сможет ли он нас принять.

В этот момент они увидели новенький фургон, который свернул к гаражу, явно пристроенному совсем недавно. Мистер Джозия Бланд захлопнул дверцу машины и пошел навстречу гостям. Он был среднего роста, лысый, с маленькими голубыми глазками. Вид у него был очень приветливый.

— Инспектор Хардкасл? Прошу вас, проходите.

Он провел посетителей в гостиную. Ее обстановка говорила о хорошем достатке. Здесь была дорогая, довольно изящная люстра, ампирный письменный стол, блестящие медные украшения на камине, шкафчик маркетри, а у окна — жардиньерка, увитая цветами. Стулья стояли современные, но с богатой обивкой.

— Присаживайтесь, — гостеприимно пригласил мистер Бланд. — Хотите сигару? Или на работе не курите?

— Нет, спасибо, — отказался Хардкасл.

— И не пьете, надо думать? — подмигнул мистер Бланд. — Что ж, тем лучше для нас всех. Так что вас привело сюда? Полагаю, эта история в девятнадцатом доме. Наши садики соприкасаются, но отсюда ничего не видно, разве что из окон второго этажа. Насколько я понял из нашей местной газетки, совершенно загадочное событие. Я очень обрадовался, когда вы позвонили. Наконец удастся хоть что-то узнать из первых рук. Вы просто не представляете, какие тут ходят слухи. Моя жена очень нервничает — она, понимаете ли, вообразила, что по Полумесяцу бродит убийца. Вся беда в том, что сейчас повадились выпускать идиотов из психбольниц. Отсылают их домой на поруки, или как там это называется. А когда они снова набезобразят, сажают обратно. И потом, как я уже сказал, столько слухов! Чего только не узнаешь от нашей поденщицы, от молочника или разносчика газет. Кто говорит, что его удавили веревкой от картины, кто твердит, что зарезали. Еще я слышал, будто его стукнули дубинкой по голове. Но это, по крайней мере, был мужчина? Не та славная старушка, которая там живет? Газеты пишут — неизвестный.

Мистер Бланд наконец иссяк.

Хардкасл улыбнулся и сказал укоризненным тоном:

— Ну, что касается неизвестного, у него в кармане была визитная карточка с адресом.

— Вот и верь после этого людям, — возмутился мистер Бланд. — Так всегда. Хотел бы я знать, кто все это выдумывает?

— Кстати, раз уж мы заговорили об убитом, — сказал Хардкасл, — взгляните, пожалуйста, вот на это.

Он снова достал фотографию.

— Так это он и есть? — спросил Бланд. — С виду самый обыкновенный человек, верно? Как вы или я. Наверное, я не должен спрашивать, но были ли какие-то особые причины его убивать? — Пока еще рано об этом говорить, — ответил Хардкасл. — Мне очень важно знать, мистер Бланд, видели ли вы этого человека раньше.

Бланд покачал головой.

— Никогда, я уверен. У меня очень хорошая память на лица.

— Он к вам случайно не заходил — предложить страховку или продать что-нибудь, там, пылесос или стиральную машину?

— Нет-нет, ничего такого не было.

— Нам, наверное, лучше спросить вашу жену, — заметил Хардкасл, — ведь если он сюда заходил, то разговаривал скорее всего с нею.

— Да, совершенно верно. Хотя, не знаю… Видите ли, у Валери слабое здоровье. Я не хотел бы ее расстраивать. Ну, то есть… ведь он на фотографии уже мертвый, не так ли?

— Да, — подтвердил Хардкасл, — совершенно верно. Но фотография, по-моему, не производит тяжелого впечатления.

— О нет, конечно. Можно подумать, он просто спит.

— Вы обо мне говорите, Джозия?

Дверь соседней комнаты отворилась, и вошла средних лет женщина. Хардкасл сразу же смекнул, что она слышала весь разговор до последнего слова.

— Это ты, дорогая, — сказал Бланд, — а я думал, ты прилегла отдохнуть. Это моя жена, инспектор Хардкасл.

— Ах, какое ужасное убийство, — томно проговорила миссис Бланд, — я всякий раз, как о нем подумаю, начинаю дрожать!

Она с тяжелым вздохом опустилась на диван.

— Приляг, дорогая, — посоветовал Бланд. Миссис Бланд повиновалась. У нее были рыжеватые волосы и тихий тоненький голосок. Она казалась малокровной и вообще производила впечатление женщины болезненной, которая, однако, находит в своей болезни некоторую радость. В первый момент Хардкаслу показалось, что она на кого-то похожа. Он попытался вспомнить, но не смог. Тут опять раздался слабый, довольно жалобный голосок: