Часы без стрелок - [12]
— И войдут, если будут так хорошо готовить, как Верили.
Верили только поджала лиловатые морщинистые губы.
— Мелон всегда был одним из самых верных моих избирателей и приверженцев, — сказал судья, когда подали курицу и Джестер встал, чтобы ее разрезать. — Возьми себе печенку, сынок, тебе хотя бы раз в неделю надо есть печенку.
— Хорошо, дед.
Поначалу обед шел, как обычно, в полном соответствии с распорядком этого дома. Но потом вдруг возник непонятный разлад: покой был нарушен, словно между ними произошла немая стычка. В ту минуту ни старый судья, ни его внук не осознали того, что случилось, но к концу долгой и вполне обыденной трапезы в душной столовой оба они почувствовали какую-то перемену: что-то непоправимо испортило их отношения и они уже никогда не будут прежними.
— «Конституция Атланты» сегодня назвала меня реакционером, — сообщил судья:
— Очень жаль, — тихонько заметил Джестер.
— Жаль? — воскликнул судья. — О чем тут жалеть? Я, например, рад.
Джестер бросил на него долгий вопросительный взгляд.
— В наше время надо понимать слово «реакционер» буквально. Реакционер — это гражданин, который реагирует на любую угрозу вековым устоям Юга. Когда права Южных штатов попираются федеральным правительством, долг каждого патриота на это реагировать. Иначе благородные принципы Юга будут поруганы.
— Какие благородные принципы? — спросил Джестер.
— Да что ты, детка, подумай сам. Благородные принципы нашего образа жизни, традиционные порядки Юга.
Джестер ничего не сказал, но взгляд у него был скептический, и старый судья, чуткий ко всем настроениям внука, сразу это заметил.
— Федеральное правительство подвергает сомнению законность демократических выборов и тем самым ставит под удар всю южную цивилизацию.
Джестер спросил:
— Как?
— Детка, я имею в виду сегрегацию.
— Далась тебе эта сегрегация!
— Джестер, да ты шутишь?
Джестер вдруг перестал улыбаться.
— Ничуть.
Судья растерялся.
— Еще при жизни твоего поколения может настать такое время, — я-то, надеюсь, до этого не доживу, — когда введут смешанное обучение и отменят цветной барьер. Как тебе это понравится?
Джестер промолчал.
— Приятно тебе будет, если дюжий негритос сядет за одну парту с хрупкой белой девочкой?
Судья не верил в такую возможность, ему просто хотелось напугать Джестера. Взгляд его требовал, чтобы внук отнесся к этой опасности, как подобает южному джентльмену.
— Ну, а если дюжая белая девочка сядет за одну парту с хрупким чернокожим мальчиком?
— Что?
Джестер не желал повторять то, что он сказал, да судья и не хотел бы еще раз услышать эти страшные слова.
В его внука словно вселилось безумие, а кому же не страшно признаться, что любимый человек близок к помешательству? И судье было так страшно, что он предпочел прикинуться глухим, хотя слова Джестера все еще звенели у него в ушах. Он попытался истолковать эти слова по-своему.
— Ты прав, козлик, когда я читаю коммунистические бредни, я понимаю, до чего они нелепы. Все это настолько немыслимо, что не о чем тут и рассуждать.
— Я хотел сказать совсем другое, — медленно произнес Джестер. По привычке он проверил, нет ли поблизости Верили. — Я не понимаю, почему цветные и белые не могут жить вместе, как равные.
— Ох, сынок! — В этом восклицании звучали жалость и беспомощный ужас. Много лет назад, когда Джестер был маленьким, на него за столом нападали приступы рвоты. И тогда нежность превозмогала брезгливость — судья чувствовал, что ему жалко внука до боли. Сейчас он отнесся к тому, что произошло, точно так же. Он прижал здоровой рукой ухо, словно оно заболело, и перестал есть.
Джестер заметил, как огорчен старый судья, и почувствовал раскаяние.
— Дедушка, у каждого из нас есть свои убеждения.
— Не всякие убеждения можно уважать. Да и что такое убеждения? Это то, что мы думаем. А ты слишком молод, сынок, чтобы правильно мыслить. Ты просто дразнишь деда всякими глупостями.
У Джестера вдруг пропало сочувствие к деду. Он молча разглядывал картину, висевшую над камином. На ней был изображен южный пейзаж: персиковый сад, негритянская хижина и облака на небе.
— Дедушка, что ты видишь на этой картине?
Судья обрадовался, что гроза миновала, и даже хихикнул.
— Бог свидетель, она должна мне напоминать о моей глупости. Я потерял состояние на этих красивых персиковых деревьях. Картину нарисовала твоя двоюродная бабушка Сара в год своей смерти. И сразу же после этого цены на персики катастрофически упали.
— Нет, я спрашиваю, что, по-твоему, нарисовано на этой картине?
— Как «что»? Плодовый сад, облака и негритянская хижина.
— А ты не видишь там, между хижиной и деревьями, розового мула?
— Розового мула? — Судья выпучил глаза. — Конечно, нет!
— Ну да, я знаю, что это облако, — сказал Джестер. — А мне кажется, что оно точь-в-точь похоже на розового мула в серой упряжке. И теперь, когда я так вижу эту картину, я уже не могу ее видеть иначе.
— Но я ее так не вижу!
— Да неужели? Смотри, вон по всему небу скачут розовые мулы!
Вошла Верили и внесла манный пудинг.
— Господи спаси, да что это с вами сегодня? Вы почти ничего не ели.
— Всю жизнь я видел картину такой, какой ее написала бабушка Сара. А вот с этого лета я уж не могу так ее видеть. Я стараюсь вспомнить, как я ее воспринимал раньше, но у меня ничего не выходит. Я все равно вижу розового мула.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Карсон Маккалерс (1917–1967) стала знаменитостью к 24-м годам. До того как получить литературное признание, она работала машинисткой, официанткой, тапершей. Музыка научила ее строгой логичной композиции, — сюжеты ее произведений представляют собой гармоническое целое. В своём романе «Участница свадьбы» К. Маккалерс удалось необыкновенно достоверно передать внутренний мир и переживания 12-летней девочки-подростка, прощающейся с детством. Героиня книги «Участница свадьбы» – Фрэнсис Адамс, проживающая в годы Второй мировой войны на юге США.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дед Федор не первый год намеревается рассказать автору эпизоды из своей долгой жизни. Но дальше «надо бы…» дело движется туго. Он плохой говорун; вот трактор — это дело по нему.
Хуторской дом был продан горожанину под дачку для рыбалки. И вроде бы обосновалось городское семейство в деревне, большие планы начало строить, да не сложилось…
После рабочего дня хуторской тракторист Тюрин с бутылкой самогона зашел к соседям, чтоб «трохи выпить». Посидели, побалакали, поужинали — всё по-людски…
Старуха умерла в январский метельный день, прожив на свете восемьдесят лет и три года, умерла легко, не болея. А вот с похоронами получилось неладно: на кладбище, заметенное снегом, не сумел пробиться ни один из местных тракторов. Пришлось оставить гроб там, где застряли: на окраине хутора, в тракторной тележке, в придорожном сугробе. Но похороны должны пройти по-людски!
Сельчане всполошились: через их полузабытый донской хутор Большие Чапуры пройдут международные автомобильные гонки, так называемые ралли по бездорожью. Весь хутор ждёт…
Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.