Церковь и политический идеал - [287]

.

Не обошла своим внимание современных европейских универсалистов и Россия. Сегодня, говоря о праве исповедовать любой культ и придерживаться любой идеологии, нам навязывают совершенно конкретную идеологическую модель, которая не просто закреплена в Конституции, но и в которую нас обязывают аксиоматично верить и исповедовать. Стоит ли удивляться появлению ответной народной реакции, которая спонтанно выражается в духе языческого национализма?

Ну не желает русский народ жить в эпоху развитого европеизма, ну что с этим можно поделать?! Ну не хочет он, как выразился Президент России В. Путин, видеть на своих улицах гейпарады. Да, конечно, было бы нелепо отрицать, что и научное понимание права, и политические идеи у нас развились гораздо бледнее и позднее, чем на Западе. Равно как и богословие, и каноническая наука. Что по уровню правосознания мы заметно уступали и уступаем им. Всякому, кто бывал в Европе, это доказывать не нужно. Но, тем не менее, Россия существует тысячелетие в форме государства. Значит, у нас есть собственные национальные правовые идеи и политические традиции. Более того, Россия существует в качестве христианского государства, и, следовательно, у нас есть тяга и к православным ценностям, сформировавшим публичные идеалы всей христианской цивилизации в целом.

Но неразвитые – еще не означает «отсутствующие». Однако вместо того, чтобы развивать собственный опыт, что начинается как раз с его изучения (научного, разумеется), мы успешно его хороним в который раз. Да, наши славянофилы много и восторженно преувеличивали в своем описании политического и правового быта Московской Руси. Но не было ли это здоровой реакцией народного сознания на ту ложь универсализма, который еще и 150 лет назад усиленно насаждался в России?!

Едва ли можно сказать, что в рядах основоположников славянофильства, искренних русских патриотов, состояли видные правоведы и богословы. При всем уважении к А.С. Хомякову его едва ли можно назвать богословом, тем более православным – давно уже подмечено его протестантская наклонность изображать Церковь как союз любви, игнорируя ее иерархическую составляющую. Но не он ли родил в нас желание богословствовать и предварил будущих В.С. Соловьева, святителя Игнатия Брянчанинова, святителя Филарета Дроздова?!

В этом отношении произведения Н.Н. Алексеева, как раз видного правоведа, имеющего прекрасное классическое образование, играют заметную роль в деле развития русского отечественного правосознания. Именно Алексеев заявил о недопустимости указанного выше псевдонаучного метода изучения политической и правовой действительности. Именно он раскрыл предельно ясно и детально различия, кроющиеся в Западноевропейской и Русской цивилизациях.

«Наука хочет понять, что такое государство, а этого нельзя сделать, отмахиваясь от государственных образований, которые существовали целые тысячелетия. Курьезно “общую теорию государства” строить на опыте последних ста лет европейской истории и отбрасывать тысячелетний опыт истории других государств. Такая теория будет всем, чем угодно, но не наукой», – справедливо писал Алексеев[995].

Именно ему принадлежит небольшая по объему, но чрезвычайно важная для правовой науки работа «Обязанность и право», где анализируются разные научные подходы к определению права в России и на Западе. Мы говорим о замечательном понятии «правообязанность», введенном им в оборот.

Разумеется, мы не призываем к железному занавесу в научной среде, к самоизоляции. Сегодня много говорят об интеграции – права, науки, промышленности, экономики. Но очевидно, что интеграция возможна лишь между самостоятельными, отличными друг от друга явлениями. Если же нас пытаются сделать другими, то никак, кроме духовного и научного рабства, такое объединение не назовешь.

«Общественные идеалы, – писал в свое время Ю.Ф. Самарин, – не выдумываются и не навязываются, они слагаются сами собой, вырабатываясь постепенно, исторической жизнью целого народа, и передаются от одного поколения к другому бесчисленными невидимыми нитями живого предания. Где историческое предание порвано, там идеалы теряют свою жизненность, тускнеют в сознании и совести. Где каждое поколение обзаводится для своего обихода новыми всякого рода идеями, политическими, художественными, религиозными, там они остаются на степени мнений или увлечений, но не переходят в убеждения и не приобретают разумной силы над волей»[996].

Увы, едва ли можно говорить о том, что проблемы, с которыми боролись и славянофилы, и евразийцы, исчезли, канули в Лету. И тем ценнее для нас научный опыт минувшего поколения русских правоведов, должный быть положенным в основу отечественной правовой науки. Если, конечно, она все еще хочет называться наукой…

2019 г.

Христианская культура и династические браки (Доклад в Балтийском университете. Калининград, 19 июля 2019 г.)

I

Тема междинастических и межконфессиональных браков интересна, конечно, не только в контексте дипломатии. В известной степени они – критерий, по которому определяют, насколько те или иные государства принадлежат одной культуре, одному вероисповеданию и, если можно так выразиться, находятся на «одном уровне» развития.