Церковь и политический идеал - [285]

Особый интерес вызывает, конечно, вопрос о «политической ответственности», которую готовы нести крупные партии, получившие мандаты депутатов Государственной Думы. В первую очередь хочется отметить, что в таких случаях следует оперировать точными и ясными формулировками, к которым понятие «политическая ответственность» не относится. В отличие, скажем, от юридической ответственности, имеющей свою конкретизацию в гражданском, уголовном, административном и трудовом законодательстве. Ну не харакири же сделают себе депутаты «партии власти», если их программа потерпит фиаско? Или они будут всенародно каяться, досрочно сложат с себя полномочия? Но таких аналогов по истории и не припомнить. Помнится, ктото уже раньше обещал положить голову на рельсы, если его реформы приведут к ухудшению ситуации в России. Но и рельсы, и голова остались на месте, только государство едва не закончило свое существование.

И потом: какая ответственность, если всегда под рукой есть Правительство России, на которое можно перенести часть или всю вину, руководители регионов. Кто же самостоятельно публично признает свою неспособность участвовать в управлении делами государства? И даже если чисто теоретически предположить такую возможность в отдельных случаях, то что с того? Нормальная политическая жизнь, как, впрочем, и деятельность любого здравомыслящего человека, планируется на основе неких общеустоявшихся правил, а не исключений.

Наконец, моральная или юридическая зависимость депутата от избирателей – столь давно известное своей бессодержательностью понятие, что уповать на него допустимо лишь людям, незнакомым с самой темой. И институт отзыва депутата, который, правда, в течение более 10 лет так и не могут вдохнуть в наше избирательное законодательство, вовсе не решает проблемы, что, впрочем, также давно известно исследователям в области государственного права.

Вывод, который напрашивается вследствие изложенного, заключается в том, что ни одна из существующих ныне политических партий, вне зависимости от ее политической ориентации и программы, не способна стать реальным выразителем воли и интересов народа, его представителем, лицом или органом, готовым нести политическую ответственность. И не потому, что они все плохи и требуется «партия нового типа», а по той простой причине, что такая партия в принципе невозможна.

2005 г.

Нравственные ценности и основополагающие принципы…

в правовой науке на примере произведений Н.Н. Алексеева (Доклад в Южном федеральном университете. РостовнаДону, 7 июня 2019 г.)

Казалось бы, что нового можно сказать о правовой науке и методах научного познания? Общеизвестно, что задачи теории и истории государства и права – описание окружающей нас действительности, в данном случае социальнополитической, путем использования различных апробированных методов. И на основе полученных данных обобщение исследований.

Нравственную составляющую этих исследований, позволяющую оценить фактический материал истории, предлагает философия права, должная раскрыть сущность тех или иных политикоправовых и социальных явлений.

Задача практикующего правоведа и государственного деятеля – определить те основополагающие принципы права и политики, которые необходимо считаются оптимальными и с точки зрения исторического опыта и нравственной составляющей.

Нельзя, однако, сказать, что состояние правовой науки в наши дни, впрочем, как и ранее, может удовлетворять описанному выше алгоритму действий. Так в первую очередь едва ли можно сказать, что правовая наука одинаково беспристрастна при выборе предмета своего исследования и описываемых исторических фактов. И хотя, как известно, в числе иных юридических дисциплин присутствует всеобщая история государства и права, мы знаем, насколько неадекватно излагаются в ней различные цивилизации. Достаточно напомнить, что Византии – праматери христианской цивилизации, стране, подарившей Европе и другим континентам римское право, практически все политические и правовые идеи, отведено всего несколько страниц, наполненных очень общим описанием «Кодекса Юстиниана» и «Эклоги» императоров Исаврийской династии.

Во-вторых, не философия права предшествует формированию оценочных категорий, а наоборот. В философию права уже изначально вносятся аксиомы, должные получить развитие в ходе научного поиска. Речь, разумеется, идет о так называемых «правах человека» и об общечеловеческих ценностях.

Едва ли в этой аудитории следует напоминать, что источником этих идей стало христианство. Отделить личность об общества, к которому она была прикована в античную эпоху, человека от гражданина, определить круг его свобод, в первую очередь свободу совести – все это стало настоящей культурной и политической революцией в IV веке, когда император св. Константин Великий в 313 г. Миланским эдиктом закрепил правовой принцип свободы совести: «С давних пор считая, что не следует стеснять свободу богопочитания, но, напротив, надо предоставлять уму и воле каждого заниматься Божественными предметами по собственному выбору, мы издали повеление как всем другим, так и христианам хранить свою веру и свое богопочитание»