Церковь и политический идеал - [278]

С течением времени государство, наконец, предприняло естественную попытку хоть както упорядочить партийное строительство. Возникло законодательство о партиях, в котором предусматривалась и процедура их регистрации, и формальные требования к партиям. Вследствие этого из избирательных кампаний были исключены многие партии«однодневки». Но, собственно говоря, на этом вся реформаторская деятельность по внедрению партий в политическую систему общества первоначально и завершилась. Законодательство о выборах «успокоилось» на том, что половина депутатов Государственной Думы (225 человек) избирается по федеральному избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных за списки кандидатов, выдвинутых той или иной партией. Иначе говоря, по партийным спискам. Правда, на региональном уровне этот принцип не действовал, и старое доброе правило «демократического социализма» – депутат избирается непосредственно населением по одномандатным округам – прочно заняло свое место в региональном избирательном законодательстве.

Первые серьезные перемены произошли с приходом к власти нынешнего Президента России. Первоначально ужесточились требования к политическим партиям, которые, в редакции Федерального закона «О политических партиях» 2002 г., обязаны были иметь своими членами не менее 10 тыс. человек в более чем половине субъектов РФ. Затем, по совсем свежим законодательным новациям, минимальная численность партии была доведена до 50 тыс. человек. А обязательное количество членов партий в ее региональных отделениях возросло до 500 лиц.

Партиям запретили объединяться в избирательные блоки (регулярно ранее используемая практика небольших партий для совокупного продвижения своих кандидатов в Государственную Думу), а норма, дающая право получения их членам депутатского мандата, возросла с 5 до 7 % избирателей. Не нужно иметь высшего политологического образования, чтобы понять: на следующих выборах реальные шансы пройти в Государственную Думу имеют уже не десятки партий, а единицы. Что выжить можно лишь посредством присоединения к уже имеющимся крупным политическим партиям или, что еще сложнее, путем создания новой партии в самые краткие сроки.

Но, очевидно, и выгода, получаемая оставшимися партиями, была велика. В частности, уже с 2002 г. не менее половины депутатов региональных парламентов должны избираться также по партийным спискам. Партии получили монопольное право выдвижения своих кандидатов в Государственную Думу. Отныне, вернее со следующих выборов, никаких депутатов, избранных непосредственно населением по одномандатным округам, в Государственной Думе быть не может. Помимо этого резко возросла государственная поддержка партий, причем сумма государственной помощи напрямую зависит от числа избирателей, отдавших голоса за выдвинутых кандидатов от той или иной партии.

В этой связи возникает естественный вопрос: как следует оценить последние метаморфозы, и насколько реформа решает задачи, которые, очевидно, перед ней ставились?

На самом деле никто и не пытался скрывать, что данные меры были предприняты в том числе для прогнозируемого уменьшения числа политических партий, сохранения только тех из них, которые, по мысли творцов «партийного парламентаризма», являются реальными политическими фигурами.

Политическая действительность – не место для теоретических дискуссий, политике вообще свойственен прагматизм. Остановить процесс парламентской неразберихи, когда государственные бюджеты не принимались Государственной Думой едва ли не до середины уже начавшегося финансового года, можно было различными способами. Высшее должностное лицо государства выбрало вариант, максимально находящийся в контексте демократических идей. Он создал «партию власти», устранил вместе с одномандатными округами возможность покупки депутатских мандатов на региональном уровне (а о масштабах этой практики даже говорить не приходится), допустил к политическому процессу принятия законов и обсуждения наиболее актуальных общегосударственных проблем только те партии, которые далеки от конфронтации с ним и позволяют принимать вполне пропрезидентские решения. Иначе говоря, вследствие этих мероприятий был заложен фундамент для формирования «управляемой демократии».

Что бы ни говорили теоретики, но с точки зрения практики и тактики это был блестящий ход. С одной стороны, сохранились в неизменности основные демократические принципы политической системы – очевидно, обязательное условие, которое ставилось перед разработчиками «партийного парламентаризма». Иные партии, кроме определенной Президентом РФ «партии власти», также имеют право на существование, но их возможность реально участвовать в политике государства зависит от веса и способности находить общий язык с главой государства.

С другой стороны, исполнительная власть, которую, по Конституции РФ, возглавляет Правительство, находится под управляемым Президентом РФ контролем Государственной Думы. Над двумя противоборствующими силами находится непосредственно сам Президент РФ, как лицо, которое в действительности и отвечает за все происходящее в стране и нуждается в реальных полномочиях. В результате у нас впервые за много лет сложилась ситуация относительной стабильности и управляемости государственных органов. Согласимся, в условиях закрепленного в Конституции РФ принципа разделения властей, декларируемой необходимости борьбы за власть, это – максимум из того, что можно было «выжать» из демократической политической системы общества.