Церковь и политический идеал - [272]

В качестве сверхидеи, способной заменить любую религию, признали «общечеловеческие ценности», как нечто само собой понятное и доступное любому маломальски развитому сознанию. А универсальным регулятором всех межличностных отношений объявили закон. Но при более внимательном осмыслении предлагаемой системы организации общества нельзя не обратить внимания на некоторые характерные черты доктрины светского государства.

В первую очередь то, что при такой замене религиозных ценностей «общечеловеческими» только последние признаются единственно истинными. Достигается это «счастливое» положение вещей, равно как и признание всех религий равными между собой, только за счет того, что догматы любого вероисповедания признаются условными и преходящими. Объективен только сам человек и его потребности. А нравственное чувство, духовность и религиозные истины – субъективны. Их главное качество заключается с этих позиций только в том, чтобы удовлетворять собой потребности человека. В данном случае духовные. Как естественное порождение материализма (причем довольно грубого), доктрина светского государства склонна признать реально существующим объектом только вещь, но не дух.

Только поэтому даже атеизм, т.е. сознательное отвержение любого религиозного авторитета, признается адекватным вере в Бога и проявлением свободы совести. Кстати сказать, именно это положение закреплено в статье 28 Конституции РФ, согласно которой свобода совести предполагает и такую возможность, как отказ от исповедания вообще какойлибо религии.

Это стало возможным только потому, что приверженец идеи светского государства абстрагировался от содержания всех известных ему вероисповеданий. Они для него все равны именно потому, что суть производны от человека, не абсолютны. Они, так сказать, фантазии человеческого ума, не более того. Такой доктринер уравнял их для собственных «научных» целей, и все религии оказались у него обезличенными. Его ход мыслей ясен: все предыдущие конфликты имели своей причиной помимо экономических и других интересов еще и духовные противоречия. Если же признать религии «субъективными фантазиями», «пережитками» и т.п., то вроде бы выясняется, что и повода для конфликта больше нет. Поэтому, кстати сказать, именно сторонники светского государства настойчиво добиваются создания некоего религиозного центра (органа или организации), объединяющего самые различные исповедания. Для них проблемы такого объединения – не более, чем определение оптимального механического соединения различных «фантазий».

Между тем, очевидно, столь далеко идущий вывод о равенстве религий возможен только после тщательного анализа содержания религиозных догматов всех возможных вероисповеданий. Как минимум следует сравнить различные религии и их влияние на жизнь принявшего их человеческого общества. Например, изучить совершенно распущенное состояние нравов римского общества под влиянием культа многобожия накануне пришествия Христа.

Или, другой пример, сравнить буддистские общества, христианскую и мусульманскую культуры, обратив внимание на их отличие от, скажем, иудейской. Кроме того, нужны доказательства тому, что жизнь по «общечеловеческим» ценностям представляет в действительности личности гораздо меньше неприятностей, чем жизнь в условиях государства, придерживающегося определенного вероисповедания. Однако эти вопросы както сами собой уходят от «пытливого» взора исследователей.

Между тем любому здравому уму понятно, что идолопоклонство, допускающее человеческие жертвоприношения, и христианство, создавшее европейскую, русскую и американскую цивилизации, далеко не равнозначны между собой как по силе заложенных в их основании догматов, так и по характеру их влияния на человека. Одно дело, когда человеческое общество живет под гимном «возлюби ближнего своего как самого себя», и другое, когда во имя собственного благополучия общество регулярно жертвует жизнью одного из своих членов на милость «богам». Таким образом, вместо оценки реальной жизни теоретики светского государства пошли на заведомую ложь, ничего общего не имеющую с действительной историей и жизнью человечества.

Но абстракции на этом не заканчиваются. Ни одно из известных нам по истории человеческих обществ не существовало без своей идеологии, т.е. определенной и общепризнанной государством системы ценностей, идей, а также вытекающих из них целей и задач, лежащих в основе его внешней и внутренней политики. Для всех известных в мире государств (исключение составит только СССР и, пожалуй, фашистская Германия) источником идеологии всегда являлась религия. Вследствие этого любое государство испытывало на себе влияние со стороны той или иной религиозной идеи, содержания религиозных догматов, которые исповедуются титульной нацией. Никогда история не знала естественным путем возникших атеистических государств, или государств, рожденных на вере в торжество «общечеловеческих ценностей». Нередко бывало так, что государства приобщались к какойто определенной религии, меняли ее, порой признавали себя атеистическими, но никогда не создавали ее сами. Религиозная идея всегда предшествовала созданию государства.