Церковь и политический идеал - [270]

Получается, что под эгидой защиты «прав» и «свободы совести», ратуя за объединение всего человечества в рамках единого «нового общества», эти супердержавы решают свои собственные задачи, далекие от заявленных ими нравственных принципов. Более того, в практической плоскости международных отношений отрицательная нравственность провозвестников «новой цивилизации» легко принимает избирательный характер.

Россия не может, «не имеет права» восстанавливать порядок в Чечне, но США могут и обязаны бомбить Афганистан, поскольку это нужно для дела мира. Белоруссия должна подвергнуться бойкоту, поскольку там нарушаются «права личности», но насколько этому критерию соответствуют акты «цивилизованных государств» – вопрос не ставится. Между тем, даже невинные формы распространения этих идей, вроде Шенгенского соглашения, ликвидировавшего государственные и таможенные границы между странами ЕС, неизменно приводят к расколу человечества на две неравные части и лишению «прав» граждан неприсоединившихся стран, т.е. остального мира. Они фактически ограничены в свободе передвижения и выборе места жительства[947].

Безусловно, подобные мероприятия укрепляют внешнее положение ведущих государств, устраняя с их пути потенциальных или реальных конкурентов, например Россию, а ранее – СССР. Но отрицательная нравственность и вера в торжество безвластия не могут дать ничего положительного, созидательного. Чем больше человечество идет путем прогресса, тем чаще звучит: «Хотим мира и безопасности!»

Возможно, и недалек тот день, когда долгожданная победа неизбежно приведет к гибели и патронов «международного сообщества». Что наступит вслед за этими временами безвластия, догадаться нетрудно. Борьба с христианством не может окончиться не чем иным, как призванием антихриста со всеми вытекающими последствиями, описанными в Откровении апостола Иоанна Богослова.

Таким образом, как можно понять, ни принуждение, ни государство как органический для человеческого общества тип его организации в будущем не исчезнут, но примут лишь наиболее негативные формы. Социальная структура и политическая организация национальных государств додемократических времен носила живой, органический характер. Разнообразие индивидуальных социальных видов являлось той спасительной основой, которая в соединении с христианскими началами создавала прочные и перспективные по силе и духу национальные политические союзы. Западная Европа Средних веков, конечно, страдала от неурядицы, но она же демонстрировала удивительные примеры рыцарства, побеждающего силой своего духа силу материальную, масштабность устремлений и поиска. Разве новая либеральная философия призвана развить их, упрочить, положить в основу будущего человеческого счастья? Нет, она решительно отрицала их, но во имя чего? Что предложено взамен этому?

Культивируя свободную личность, гуманизм опустошил ее до уровня производителя средств производства, социальных благ и услуг. Говоря о свободной воле человека, способной преобразить мир, либерализм сковал ее детерминистским прогрессом, преодолеть который никто не в состоянии. Власти монарха, который испытывал на себе нравственные сдержки, была противопоставлена власть толпы олигархов, не нуждающихся в подсказках совести, чья закулисная деятельность по управлению миром менее всего подвержена публичной оценке и народному одобрению.

Социальное благо, поставленное во главу угла, – слабая замена нравственной солидарности на основе единого этического требования. Не заглушить индивидуальный эгоизм, а развить его до высших пределов, не объединить человечество, а обезличить его – вот на что способна философия либерализма. Вера в прогресс и «общество будущего» порождает страшный по своей разрушительной силе регресс, когда, забыв свою духовную свободу, «новый» человек, торжествующе разрушивший все органичные формы общественной жизни, создает ничто.

Есть ли это ошибка, которая, внезапно появившись, испортила столь светлый путь в новое общество, или тенденция, следы которой были заметны еще 100 и 200 лет назад? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, очевиден.

2001 г.

Может ли Россия стать светским государством?

Народ – это тело Божие. Всякий народ до тех пор только и народ, пока имеет своего Бога особого, а всех прочих богов исключает безо всякого примирения… Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все скольконибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества… Кто теряет эту веру, тот уже не народ.

Ф.М. Достоевский «Бесы»

Казалось бы, такой вопрос в устах правоведа выглядит искусственным. Согласно статье 14 Конституции РФ Россия уже является светским государством, и никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Ну, если уж в Конституции (или, как ранее называли этот правовой акт, в Основном законе) закрепляется данный принцип, то о чем говорить дальше?

Однако необходимо принять во внимание следующее соображение. Никогда никакой, даже самый удачный, закон не представляет собой полного и тождественного отображения социальной, политической и правовой действительности. Закон всегда содержит в себе некую идеальную составляющую. Он как бы указывает путь, которым следует идти, имеет в виду собственную систему ценностей: что такое «хорошо» и что такое «плохо».