Центровые - [40]

Он ни в чем не обвиняет фортуну, любимчиком которой никогда не был. Коваленко и Андреев, Поливода и Саша Белов, Жармухамедов и Дворный, Петраков и Викторов, Дьяченко и Болошев, Абельянов и Силантьев, Кравченко и великан Сизоненко, Ткаченко и Белостенный, Дерюгин и Лауритенас–младший, Гришаев, Панкрашкин и Сухарев (заранее извиняюсь перед теми, кого не назвал; хочу подчеркнуть только, что практически все мало–мальски заметные центровые 70‑х и 80‑х годов должны быть здесь обозначены) — против них всех (а с некоторыми и вместе — в сборной Москвы, в сборной СССР, в столичном «Динамо») играл Володя Жигилий. Играл и играет и против представителей новой, совсем молодой «волны» — Сабониса, Охотникова, Гоборова, Королева, Бублиса… И как раньше, так и теперь Жигилий не затерялся, не стал середнячком — наоборот, всегда выделялся, всегда был на виду, всегда представлял собой грозную силу, вызывая уважение соперников, партнеров и зрителей.

Володя пришел в большой баскетбол в 1972 году. Ему было уже 20 лет. Через 15 лет он все еще один из ведущих центровых страны, хотя, конечно, новая «волна» постепенно затмила его. Но это не значит, что Жигилий в нашем баскетболе оставался этаким «свадебным генералом», что авторитетен он только былыми заслугами, прежним багажом. Нет, он и по сей день делает свое дело, делает хорошо, серьезно, до конца, как и делал его всегда, как он привык. И по–прежнему на него рассчитывают наставники «Динамо», и по–прежнему его остерегаются противники москвичей…

Да, Володе явно не повезло. Пробиться, прорваться сквозь шеренгу центровых такого ранга — задача чрезвычайно сложная. И мало кому это удалось. А он все же сумел, хотя, повторяю, и не был заметной, самой яркой личностью среди них. Но если бы кто–то другой именно на данный факт и свалил бы свои неудачи, именно этим обстоятельством и объяснил бы свою неудавшуюся спортивную карьеру, то Володя никогда так не делал и не делает. Он ищет причины в себе самом, в своем отношении к спорту. И не щадит себя, чем вызывает еще большее уважение и симпатию. Он искренне говорит о том, что занимался баскетболом в свое удовольствие, никогда не делая ничего через силу, через «не могу». Ему не хватало страсти, спортивной злости, умения пожертвовать собой, он никогда не перерабатывал. Только в 80‑е годы, когда потребовали время и обстоятельства, он стал на тренировках и в игре трудиться сверх меры, ибо пришло истинное понимание необходимости большого труда.

Володя соглашается, что ему всегда мешали врожденная ленца, флегматичность. Кстати, думается, он очень схож по характеру с Болошевым. Похожей оказалась и их спортивная жизнь. Это сходство породило дружбу, в которой более старший и опытный Саша Болошев был лидером, а Володя по привычке оставался сзади. Но это не вызывало обид. Как не обижался Володя никогда и на других ребят, на тех центровых, которые играли заглавные роли в сборной страны. Жигилий довольствовался тем, что его берут в команду, что его там любят и ценят, что он нужен. На большее он не претендовал. И, на мой взгляд, это мешало ему (как и Болошеву) стать воистину выдающимся игроком, великим центровым, задатки такового у него, безусловно, были.

Сам же он восхищался как раз теми ребятами, у которых не хватавших ему качеств было с лихвой. В этом плане он неизменно выделял Сашу Белова, у которого всегда учился, с которым ему было интересно и приятно играть вместе и на которого он с удовольствием смотрел не только с трибуны, но и со скамейки запасных, хотя, конечно, спартаковец Саша и доставлял максимум неприятностей динамовцам и их лучшему центровому. Нравился ему и Ваня Дворный, игрок незаурядный, сам исковеркавший свою спортивную судьбу, но в пору расцвета бывший личностью яркой, неординарной, эффектной…

И все же Болошева Володя ставил выше всех. И это понятно: Саша во многом помог Володе. Помог стать лидером хотя бы в «Динамо», где Жигилий на этом «посту» и сменил своего старшего товарища и партнера. Сменил — и с тех пор является надеждой и опорой «Динамо», куда и попал в 1972 году по приглашению моего брата.

Осваивался он в Москве трудно, но основательно. Как и подобает рабочему человеку с немалой жизненной и трудовой закалкой, Володя в итоге прочно устроился в своей новой жизни, хотя до Москвы жил в глубокой провинции и лишь два года в крупном промышленном и культурном центре — в Харькове, где играл в баскетбол за местное «Динамо» и работал слесарем на заводе. Добрый, скромный, честный, внимательный к окружающим молодой человек (эти же качества он ценит и в других), Володя постепенно стал всеобщим любимцем, хотя нельзя сказать, что у него легкий характер. Знаю, что моему брату не раз приходилось вступать в конфликты с Володей. Но есть в нем одна черта, за которую Володе можно многое простить: в трудные для своей команды дни он умел встать выше личных симпатий и антипатий, привязанностей, отношений и выступал за то дело, которому он служил.

В ситуации, сложившейся в «Динамо» в 1983 году, когда команду раздирали противоречия, когда кое–кто и из игроков, и из тренеров решил половить рыбку в мутной воде, именно Жигилий стал тем стержнем, который скрепил коллектив, помог ему обрести себя, остаться в высшей лиге, а затем вновь выйти на передовые позиции в нашем баскетболе.