Центральная реперная - [18]

И вот стал я за собой в последнее время эту самую подозрительность замечать. Постоянно одного мужика встречаю. То ли он мне на глаза попадается, то ли я его сам выискиваю. Повсюду просто. И в столовой, и в тренажерной, и в коридорах, и на монтаже даже. Ладно бы встречал — и всё. Так я еще думаю — что это за мужик такой! Вот не нравится он мне. Назойливостью, что ли, своей или внешним видом. Рожа, вроде, у него обычная, а всё равно противно.

Не идти же с этим в службу безопасности или, тем более, к врачу. Скажут, что у них от моего лица вообще несварение желудка и лучше бы я со станции улетал, чтобы им здоровье не портить. Так что не пошел никуда. Сам в себе решил разобраться. За мужиком последить.

Ничего умнее не придумал. Даже с Натальей советоваться не стал. Она б наверняка на смех подняла. Дескать, то же мне, шерлок холмс доморощенный. Обидно. Поэтому решил всё по науке: продумать план и по нему действовать.

Однако события поперек пошли. Лечу я из тренажерного, о плане размышляю, по сторонам особо не посматриваю. А этот мужик из бокового коридора выворачивает и мне в бок головой бьет. Не заметил, типа.

— Ты чего? — спрашиваю.

Он глазами невинно поморгал и отвечает:

— Случайно.

Знаю я такое "случайно". Наверняка на понт взять хотел. Слово за слово — конфликт бы образовался, а там бы и до драки дело дошло. В невесомости драка — занятие сложное. Подует не вовремя из вентилятора, отнесет тебя в сторону — промахнешься. Как противника ударишь, так и сам отлетишь. Действие, понимаешь, противодействию равно. Никогда нельзя быть уверенным, что ты его побьешь, потому что сильнее и опытнее. А если вовсе неизвестный противник, так шансов, считай, что и нету. Так что я решил конфликт замять. Типа, спешу по делу и некогда всякой ерундой заниматься.

Только мужик не дал так просто распрощаться. Он стал разговоры разговаривать. Намеками. Дескать, что за жизнь на станции, да что за условия, и как хорошо было бы их улучшить. Я к стене прицепился, поддакиваю. А сам всё думаю, как от мужика отвязаться. Наконец он к главному перешел — к тому, что его волновало, и о чем он со мной поговорить хотел.

— У тебя как с деньгами?

Когда такие вопросы задают, главное, хлебалом не щелкать. Отвечать надо сразу, не задумываясь и расплывчато.

— Не очень у меня с деньгами. А тебе что до этого?

— Есть идея. Немного подзаработать… — и подмигивает мне.

— Немного — это сколько?

Он и назвал цифру. Число, точнее. Большое. Полгода работать надо, чтоб столько получить.

— И за что такое платят?

— Да за ерунду…

— За ерунду — ерунду и платят, — трезво рассудил я. — Такие деньги за серьезное дело давать должны. Ну, или за нечто противоправное.

— Противоправным не занимаюсь, — отрезал мужик.

— А чего ты ко мне обратился? Других, что ли, не нашлось?

— Другие — не такие надежные. И соображают не ахти как.

Это он зря сказал. Ребята у нас подобрались что надо. Ни в чем друг другу не уступают. Совсем с мужиком разговаривать расхотелось. Он даже не представился — о чем с таким говорить?

— Ты, вообще, кто? — спрашиваю.

— Вадимом меня звать, — отвечает. — Коммуникации прокладываю.

— Сетевик, значит. Понятно. Ну, дальше прокладывай. Нам сети нужны.

Развернулся и полетел дальше по коридору. Причем в другую сторону, чем собирался. Так противно с этим Вадимом стало разговаривать.

Только он не отстал.

— Подожди! Сам не хочешь, может, кого другого посоветуешь?

Я за петлю зацепился, к Вадиму лицом развернулся и спокойно так говорю:

— Был тут один такой. Сизов. Очень деньгу любил. Много чего любил. Да только уволился. Вот не пойму, почему. Может, ему перед ребятами стыдно стало? Хотя у таких, обычно, стыда не бывает. Да и совести — тоже. Плохие люди.

Вадим сразу же ответил:

— Я — не из таких. Я ж для людей стараюсь.

— А для себя — нет, значит? Ну, ты альтруист… Боюсь, твои порывы никто не оценит. На станции, по крайней мере. Вот на Земле — пожалуйста. Только до Земли добраться надо. Лететь, лететь и доберешься. Грузовики каждый день ходят. А то и по два. Достаточно начальству сказать, что улететь желаешь. Оно насильно держать не станет.

— Зря ты так, Василий. Я ж к тебе от всего сердца, а ты…

— А вот такой я. Врать не приучен.

Вадим развернулся и полетел от меня подальше.

Вот и поговорили. И все мои планы насмарку пошли. Как за ним теперь следить? Слишком подозрительно будет. Пришлось-таки, к Наталье идти, советоваться. Одна голова хорошо, а две — и так ясно. У женщин ум всё ж по-другому устроен, чем у мужчин. Они на ту же проблему завсегда иначе смотрят, чем мужики. А если смотрят иначе, то и видят совсем не то. Иногда — чушь всякую, а иногда — нечто значительное, но в другом плане, чего и не подумаешь вовсе.

Наталья подумала и уверенно так сказала, чтобы я всякой ерундой прекратил заниматься, в шпионов играть. Ну, кому наша станция понадобиться может? На Земле конкурентов нет — совместный проект, а об инопланетниках даже думать смешно.

— Какие-нибудь деструктивные силы? Всемирный терроризм, вселенский заговор?

— Самому не смешно?

Тут я признался, что немного смешно, конечно. Но всё равно беспокойство есть. Что-то непонятное происходит, которое никак не определить.