Цена - [33]
- …а за двоих борцов за свободу, - не делая перерыва, продолжил Станьчак, - выдадим гестапо пару пидоров. Пидоров в Руднике хватает, как, впрочем, и везде, а мы все прекрасно знаем, что люди эти совершенно не стоящие с точки зрения воспроизводства народа. Как раз это меня всегда и удивляло: откуда берутся пидоры, ведь они не могут размножаться?
Малевич, Мертель, Кортонь, Кржижановский и Брусь обменялись понимающими взглядами, кивая головами, они как бы демонстрировали предположение, что у профессора Станьчака шарики зашли за ролики. Клос выразил всеобщее неодобрение вербально:
- Это предложения родом из паршивого кабаре! А поскольку мы обязаны найти какое-нибудь серьезное решение…
- Ничего мы не обязаны! – запротестовал Седляк.
- Почему же, мы должны, и это абсолютная необходимость! – пристыдил его Мертель. – Товарищ Седляк не видит данной необходимости, поскольку серп с молотом полностью заслонили для него белого орла, но…
Седляк сорвался и крикнул графу:
- Пан граф, или эти люди перестанут меня оскорблять, или я ухожу!
- Да иди ты хоть к чертовой матери!... – буркнул тихонько Кортонь.
- Господа, еще раз прошу вас забыть личные антипатии и не забывать о культуре диалога, - примирительно сказал Тарловский. – Садитесь, пан начальник, а господ прошу следить за выражениями.
Седляк его не послушал. Вместо того, чтобы присесть, он попытался токовать дальше:
- Эти люди все время ведут…
- Да сядьте же! – прикрикнул на него граф.
Седляк тут же сел, словно послушная собака. Тогда Кржижановский спросил:
- Так что… есть ли какие-нибудь предложения относительно обмена?... Только серьезные предложения, без каких-либо дышащих на ладан или педерастов!
- Есть, - поднял руку Кортонь. – Я предлагаю Зыгу.
Стало тихо. Удивленный наступившей тишиной Кортонь огляделся по сторонам.
- Так как?... Ведь все же, думаю, знают, кто такой гражданин Зыга?
- Я не знаю, - сообщил Малевич.
- Вы в этом уверены, пан магистратор?... – изобразил изумление Кортонь.
- Да, уверен. Что вы имеете в виду?
- Коллега имеет в виду то, пан советник, - вмешался Мертель, - что пан Зыга – это фигура, достаточно хорошо известная в нашем городе. Особенно хорошо она известна тем уважаемым гражданам, у которых всегда имеется немного свободной наличности, чтобы, время от времени, вспомнить молодость. Пан старший сержант наверняка объяснит вам это получше.
Малевич глянул на Годлевского, и тот просветил профана:
- Леон Зыга, кличка "Signore" – альфонс, блядей предлагает.
- Так точно, это король местных сутенеров, о котором говорят, что действует безнаказанно, потому что подкупает полицию, - дополнил Седляк.
- Чего он делает?! – не понял функционер в синем мундире.
- Что вся полиция у него в кармане, пан старший сержант.
- Это неправда, - скрежетнул зубами тот.
- Я вовсе даже и не утверждаю, будто это правда, пан старший сержант. Я только сказал, что люди так говорят.
- Почему они так говорят?
- Видимо, потому, что этот тип занимается своими делишками открыто, но, тем не менее, за решетку так никогда и не попал.
- А это пахнет работой на гестапо, - заметил Брусь. – Много доверенных людей гестапо открыто нарушает закон, но их нельзя тронуть…
- А было бы здорово, если бы мы предложили Мюллеру четверых его псов, а, господа? – размечтался Клос.
- Вот тогда Мюллер продемонстрировал бы нам, как ему нравится славянское чувство юмора, только я, пан редактор, не советовал бы проверять глубину его чувств! – стянул на землю Клоса Кржижановский.
- Зыга не работает на гестапо, - сообщил ювелир.
- Откуда вы знаете? – спросил Хануш.
- Ну вот знаю, и точка.
- Тогда почему же он безнаказанный?
Все поглядели на полицейского. Старший сержант развел руками.
- Ну как можно его посадить, псякрев, когда никогда не найдешь свидетелей?!... Бляди все отрицают, а клиенты их тоже все отрицают!
- Вы удивляетесь, дорогой пан полицейский? – спросил Кортонь. – Каждый бы все отрицал, и всякий, кто пользуется услугами этого Зыби, будет его защищать, что, возможно, вы и сами услышите это здесь.
- Снова наглый шантаж! Я решительно протестую! – вырвался вперед Брусь.
- Какой еще шантаж? – удивился Мертель.
- А такой, что теперь каждый, кто выразит несогласие относительно трансакции с Мюллером, будет считаться клиентом этого вот Зыби и его подопечных. Нет, господа, этот номер не пройдет!
- Пан магистр замечательно все пояснил, - поддержал его Седляк. – Господа Мертель с Корт ноем все время оказывают давление, пользуясь оскорблениями и шантажом, пугая и оскорбляя – все вместе, это банальное хулиганство! Я тоже противлюсь тому, чтобы отдавать Мюллеру кого-либо, даже этого альфонса, хотя я никогда не спал с его проститутками.
- Ага, вы спали с проститутками его конкурентов? – заинтересовался Станьчак.
- Ни с какими!… Я никогда не спал с проституткой!
- Сочувствую – вы и понятия не имеете, сколько потеряли в жизни.
Кортонь попытался вернуть дискуссию к сути обмена:
- Зыга – это зараза на теле нашего города! Он торговец живым товаром! Он высылает бедных крестьянских девушек за океан, чтобы те тяжело пахали в борделях Буэнос-Айреса или Рио де Жанейро.
- Вы столько знаете, пан директор… - уколол его Станьчак.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1805 год. Английская разведка проводит секретную операцию, цель которой — подмена Наполеона. Чтобы достичь цели, необходимо найти и переделать знаменитый шахматный аппарат фон Кемпелена — «Турка»… История, очень похожая на выдумку, но подкрепленная историческими документами.
"Покер, правила которого были разработаны четырьмя башковитыми янки (Темплар, Флоренс, Келлер и Шенк), родился во второй половине прошлого столетия. Здесь, понятное дело, речь идет о карточной игре. Политический же покер настолько стар настолько, насколько стары достойные институции политики и дипломатии, следовательно, он на пару с лишним тысяч лет старше карточного покера. Из всех исторический покерных розыгрышей одним из наиболее интересных мне кажется тот, в котором приняли участие два великих императора: император французов Наполеон I и император Всея Руси Александр І.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.