Цена - [34]

- А тут нечего надо мной смеяться! Зыга – это бандит! В его кармане оседают деньги, которые граждане Рудника тратят на распутных женщин – те самые деньги, которые должны быть потрачены на детей и на семью!

Станьчак постучал себя согнутым пальцем по лбу, говоря при этом:

- Идиотизм! Продажные девки – это самые дешевые самки во всем мире.

- Это что, очередная ваша шутка, профессор?

- Нет, это очередной факт, киношник. Даже самая дорогая куртизанка или гетера всегда будет дешевле обычной супруги. Эта вторая высасывает из мужчины в тысячу раз больше, к тому же капризничает, от всего отказывается, издевается, цепляется к любой мелочи и так далее, чего проститутки не делают. По моему мнению, они же самые честные женщины на свете, потому что блядство свое называют блядством, не строя при этом фальшивых мин и не разыгрывая псевдоромантических театральных сцен самого дешевого пошиба.

- Вы это говорите как практик, профессор, - спросил Хануш. – Сколько раз вы были женаты?

- Ни разу.

- Вот именно.

- Что – вот именно? Как будто у меня в этом вопросе нет опыта? А каким опытом обладает большинство женатых придурков?

- Различным, пан профессор.

- А я говорю о большинстве!... Иллюзия большинства мужиков заключается в том, что им кажется, будто они женятся на Еве, когда на самом деле берут в жены змею. Впрочем… уже сама фаллическая символика змея доказывает, что Адам был рогоносцем, и что судьба эта была предписана всему мужскому роду, господа.

- У нас здесь находятся супруги, которые, я уверен, не жалуются, - не сдавался Хануш.

- Возможно, доктор, возможно. Но ведь они же не занимаются философией. Мне сложно было бы окольцеваться, ведь женатый философ – это персонаж из комедии дель арте, посему, мне пришлось бы быть итальянским паяцем. Я люблю высмеивать себя и других, но не вынес бы, если бы меня высмеивали как жертву судьбы. Тем не менее, хотя я и не ношу обручального кольца – но знаю, чем супружество является практически, поскольку у меня был женатый брат.

Мертель прервал этот рассказ, глянув на часы.

- Господа, давайте не будем дискутировать о семейных проблемах, но о том, следует ли этого Зыгу, который вынуждает заниматься проституцией бедных девушек…

- Чушь! – фыркнул философ.

- Что чушь?

- То, что он их вынуждает.

- А он не вынуждает?

- Наверняка же – нет. Если бы это им не нравилось, они этого бы не делали.

- Они занимаются этим без любви, пан профессор. То есть – по принуждению!

- Да херню вы порете! Женщине не нужна любовь, ей нужна сперма, вот и все!

- Я, господа, не разбираюсь в философии, - вступил в ссору Брусь, - но я был счастливо женат, у меня две дочки, две сестры, знаком с многими дамами… и утверждаю, что для женщины не существует ничего более важного, чем любовь. Профессор Станьчак несет очевидные глупости!

Станьчак сделался фиолетовым по причине стихийного гнева, впервые за этот день. Но свой ответ он начал холодным, аналитическим тоном, чуть ли не разделяя слоги, словно сухой преподаватель или проповедник:

- Идиотизм, пан Брусь, это греческое слово. В медицине оно употребляется в качестве профессионального термина, обозначающего "наивысшую степень умственной недоразвитости". Но результаты данной болезни должен лечить у себя не я, но вы. Вы тут пережевываете банальности, не имеющие ничего общего с биологией, то есть – с действительностью. Биология видела ваши сентименты в одном месте – мы созданы не для счастья, а для размножения. Но, поскольку размножение это много боли и забот: рождение, выкармливание, выхаживание, обучение и так далее – природе необходимо было изобрести какую-то штучку, вынуждающую к воспроизводству, в противном случае, никто бы не хотел обрекать себя на этот тяжкий путь. И она выдумала любовь, а точнее: оргазм и приводящее к нему половое вожделение, которое люди, в своей наивности, называют любовным чувством. Это относится в одинаковой степени и мужчин, и женщин, но сейчас мы говорим о женщинах…

- Вот именно, именно! – перебил философа Мертель. – Мы говорим о женщинах, а не о пленниках Мюллера!

- Мы делаем это не без причины, ибо вы, господа, желаете выдать Мюллеру некоего Зыгу, поскольку конюшню пана Зыби образуют платные лошадки, - аргументировал профессор.

- А вы считаете – все женщины ничем от этих лошадей не отличаются!... Пан Станьчак, имели ли вы когда-нибудь удовольствие перелистывать дамские воспоминания?... Или же, видели ли вы хоть когда-нибудь любовную переписку дам?... Ну, хотя бы книжку, написанную женщиной? – по-боевому спросил Брусь.

- Хеленкой Мнишковной, Зосей Налковской или Марыней Домбровской[23]? Ой, сколько же там о сердце и о нежных чувствах! – фыркнул Станьчак. – Или стишата Павликовской-Ясноржевской!... Традиция очень долгая, Пилюлькин. Начиная с средневекового "Roman de la rose" бабы непрерывно кудахчут, что самое важное – это сердце, а не хер. Тем временем, всегда и повсеместно типа с большим сердцем они отталкивают в пользу типа с большим хуем, пускай тот будет профессиональным убийцей или людоедом…

- По-видимому, это отрыжка после неприятных похождений в молодости… - шепнул адвокат на ухо графу, прикрывая рукой рот.