Cчастливое яблоко - [23]

Шрифт
Интервал

Мисс Уилер. Так как других желающих нет, вы можете записаться и на все остальные.


Маррей и мисс Уилер танцуют. Артур снова наполняет бокалы. Бассингтон бросает серпантин и «ловит» Кенилворта.


Бассингтон. От меня не уйдешь, Кенилворт.

Кенилворт. Я наблюдал за вами весь вечер.

Бассингтон. Я буду вести.


Дурачась, они уходят танцевать. Теперь танцуют все, включая Артура, который танцует с бутылкой шампанского. Раскачивание бедрами достигает максимума. Неожиданно Артур ставит бутылку на столик и выключает транзистор. Все прекращают танцевать и смотрят на него.


Маррей. В чем дело?

Артур. Ты ничего не забыл, Чарльз?

Маррей. Забыл про что?

Артур. А контракт?


Все смотрят на Артура.


Маррей. О, контракт, я же обещал, да!

Артур. Как офицер и как джентльмен.

Маррей. Ах да, контракт. Я же обещал!

Маррей.(Поворачиваясь к Нэнси). Нэнси, возможно у вас мелькнула мысль, что я не сдержу свое обещание.

Нэнси. Ну что вы, мистер Маррей…

Маррей. А вот у меня такая мысль мелькнула. Но ведь нет такой добродетели, за которую не нужно было бы бороться. Правильно, Кенилворт?

Кенилворт(Сияя). «Этика и Нравственные Ценности», лекция номер три!

Маррей. (Нэнси). Некоторое время тому назад я сказал вам, что если вы вернетесь к нам такой, какой вы были раньше, неиспорченной, я порву ваш контракт на тысячу клочков. И я сдержу свое слово. Смотрите на меня. (Он достает из кармана связку ключей. Идет к большому сейфу. Вставляет ключ и открывает дверь. Залезает внутрь и вынимает маленький сейф. Ставит его на стол. достает другой ключ. Открывает сейф и достает оттуда еще более маленький сейф. Достает новый ключ и вставляет его в последний сейф. При этом, он все время говорит). Вы мне доверяете, Нэнси, и я тронут, очень тронут. Потому что то, что я собираюсь сделать — это сумасшедшая щедрость. Приносит хорошие, большие плоды. (Он, наконец, начал открывать последний, маленький сейф. Пристально смотрит на него и облизывает пересохшие губы).

Бассингтон. Чарльз, вы дрожите.

Маррей. Это от шампанского. (Он, наконец, открывает крышку сейфа и достает оттуда большой конверт. Оглядывает окружающих. Медленно открывает конверт и вынимает контракт). Вот и контракт.


Пауза. Все молчат в ожидании.


Артур(нетерпеливо). Ну?

Маррей. Да. (Он нервно облизывает губы). На тысячу кусков.

Фрэдди. Ну давай, Чарльз, кончай с этим.


Маррей снова облизывает губы, закрывает глаза, резким движением рвет контракт.


Артур. Браво, Чарльз.

Маррей. (Поворачиваясь к Нэнси). Утром придет мой адвокат. Мы составим новый контракт. Отныне вы будете получать один процент от прибыли! (Обращается ко всем). Я хочу предложить тост. У всех есть шампанское?


Все поднимают бокалы. Артур подливает шампанское.


Маррей. (поднимает бокал). За нашу Нэнси и за всех других Нэнси в мире — за милых, неиспорченных, неподдельных. Что бы мы делали без них? Они — хребет страны, это точно. они — истинное богатство Англии, давайте не будем об этом забывать. Нэнси, я пью за ваше здоровье и пусть господь благословит вас.

Артур. (Торжественно). И всех, кто плывет вместе с ней.


Все поднимают бокалы и пьют за здоровье Нэнси. Она счастливо улыбается.


Маррей. А теперь слово Нэнси. Говорит Нэнси!


Все кричат, призывая ее говорить. Она выступает вперед, все замолкают.


Нэнси. Я прямо даже не знаю, что сказать. Пожалуй, только одно — с завтрашнего дня я хочу получать пятьдесят процентов прибыли.


Медленно улыбки сходят со всех лиц, улыбается только Нэнси. Маррей смеется.


Маррей. Знаете, что мне послышалось?

Нэнси. Что я хочу пятьдесят процентов от прибыли?

Маррей. Да.

Нэнси. Так я это и сказала.


Пауза.


Фрэдди. Нэнси, вы шутите!

Нэнси. Нет, я не шучу! Пятьдесят процентов или я выйду отсюда и пойду работать к «Добсонам».

Артур(В ужасе). К «Добсонам»??

Нэнси. Да! К «Добсонам»! Или пятьдесят процентов. Это будет по-честному!

Артур. Но ведь нас трое!

Нэнси. Это не моя проблема!

Маррей. (Злобно). Ты что, на самом деле думаешь, что я дам тебе пятьдесят процентов прибыли?

Кенилворт(Выступая вперед). А почему бы и нет? Я об этом раньше не думал, но какая это прекрасная мысль!

Маррей. А какое, собственно, имеете к этому отношение вы?

Кенилворт. А вы забыли? Нэнси и я сбираемся пожениться. Естественно, что у нас одинаковые интересы.


Кенилворт сияет. Лицо Маррея темнеет еще больше.


Маррей(Нэнси, медленно). Сначала я увижу тебя в аду!

Нэнси(кричит ему). Вы увидите меня у «Добсонов»!

Маррей. Что?

Нэнси. На колени!

Маррей. Что?

Нэнси. На колени, вы, все трое! Пятьдесят процентов или я ухожу к «Добсонам»!


Они злобно ее рассматривают.


Фрэдди. Ты хочешь, чтобы мы…

Нэнси. да!

Артур(С недоверием). Перед тобой?

Нэнси. Да!


Мужчины смотрят друг на друга, затем на Нэнси, которая совершенно четко показывает им, что они должны сделать Фрэдди медленно становится на колени. За ним — Артур. Маррей продолжает стоять.


Маррей(Угрожающе). Я тебя……

Фрэдди. (Дергает его за пиджак). Давай, Чарльз!


Маррей встает на колени. Все трое, в бумажных шляпах, стоят на коленях перед Нэнси.


Нэнси. Так-то лучше.

Кенилворт. Замечательно, Нэнси! Должен сказать, что вы

Маррей. (Поднимается угрожающе). А ты, змея…

Кенилворт. На колени!


Маррей снова быстро опускается на колени.


Рекомендуем почитать
Мафия и нежные чувства

Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.


Начало конца

Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.


Лист ожиданий

Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.


Ямщик, не гони лошадей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глупая для других, умная для себя

Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.


Виндзорские насмешницы

В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.