На кафедре все сразу вспомнили про знакомых. У кого знакомый в театре работает, и к той урне можно не ходить, все вынули. У кого-то в цирке, в музее, в кино. Только у меня знакомых в театре нет. Был один, так на него декорация упала, еле жив остался. Не везет мне, в общем.
Хорошо, что я весной подсуетилась. Я, если честно, ни на что не рассчитывала. На что можно рассчитывать при общении со студентами? Но попробовать стоило. Ну, я им и сказала, что те группы, которые мне принесут до конца сентября мешок билетов на разные мероприятия, получат на экзаменах и зачетах скидки, льготы и бонусы.
Студенты на меня посмотрели, мысленно покрутили пальцем у виска, те, кто сидел на задних партах, в реале покрутили. Но, как оказалось, к сведению приняли. И вот сегодня старосты групп принесли мне огромный черный мусорный пакет доверху набитый…
— Билеты! — вне себя от счастья закричала я, когда в него заглянула.
Старосты групп ждали, что мне станет стыдно. Кому? Мне? Стыдно? Пусть будет стыдно тому, кто придумывает подчиненным подобные приказы. И это не я.
— Вы же сами сказали! — напомнили старосты групп.
— Договор в силе! — подтвердила я. — Знаете же, что если пообещала, то сделаю.
— Знаем, — ответили мне. — Поэтому и принесли.
Но все же они и поприкалываться хотели. Не вышло. Мое счастье было искренним, чистым и безграничным. Теперь премия моя. Они же мне все урны Москвы выгребли. Молодцы какие!
Теперь надо добычу спрятать и сохранить до момента сдачи отчета. Время на это было — все преподаватели кафедры пока на занятиях. Но когда они вернутся, то мне несдобровать. Я заметалась по помещению. Опасения мои были вполне обоснованными — мусорный мешок тонкий, а билеты в нем тяжелые. Домой не донесу, мешок порвется, и что тогда делать? С собой как обычно маленькая сумочка, в нее много билетов не затолкать. Где взять большую сумку? И быстро, чтобы коллеги не застигли и не обобрали до нитки. У нас коллектив дружный, принято делиться, а делать этого как раз и не хочется. Надо уносить добычу, а не в чем. Можно сбегать к завхозу и попросить несколько больших мусорных мешков, затолкать их один в другой, и тогда мешки не порвутся и билеты не выпадут. Но уходить с кафедры и оставлять билеты без присмотра нельзя ни в коем случае. Я рискую ничего не найти по возвращении. И уйти опасно, и оставаться нельзя. Что делать? Ситуация решающая, напряженная, критическая.
На кафедру вошла Марина. Она же на занятиях должна быть! Неудача-то какая!
— Миля, я думала, что ты уже домой ушла, — что-то почуяв, сказала она.
— Я решила еще поработать!
— Да?
— Планы семинаров обдумать…
— Да?! Зачем?
— Хочется. Марина, разве пара уже закончилась?
— Нет, еще минут через двадцать закончится. Просто пришли из учебной части и попросили студентов помочь что-то перенести из одного шкафа в другой. Самим лень. Я и отпустила.
— Понятно, — сказала я, осторожно пытаясь запихнуть толстое нутро большого мешка под стол. Не запихивалось.
— Что там у тебя?
— Ничего!
— Покажи!
— Это мое!
— Такое большое? Что там?
Марина вцепилась в мешок, который я не очень сильно держала, боясь порвать.
— Билеты! — в восторге прошептала Марина, протянув загребущие ручки к вожделенному сокровищу. Ей, небось, тоже премию охота.
— Мое! — напомнила я.
— Зачем тебе столько? — вкрадчиво заговорила Марина.
— Мое!
— Миля, мы ведь подруги…
— Мое! — вцепилась я в мешок.
— Зачем тебе премия? У тебя детей нет, тратить не на кого, а моей Ксюше надо всю зимнюю одежду менять, она из старой выросла. Свекровь, зараза, сказала, что ни копейки не даст. Мне бы премия очень пригодилась для ребенка!
— Мое! — старалась я не слушать уговоры.
— Тебе деньги не надо, честное слово! Тратить не на что.
— У меня кошка.
— Хочешь, я твоей кошке куплю большой пакет корма? Только отдай мне билеты!
— Мое!!!
— А давай поделим? Я же знаю, ты добрая, — как лиса возле вороны с сыром, ходила вокруг моего мешка Марина.
— Добрая. Но это мое.
— Так я же и не спорю. Я предлагаю поделить все поровну.
— Не дам!
— Жадной быть плохо, — огорчилась Марина. — Дружба и хорошие взаимоотношения с людьми — это то, что надо ценить в жизни!
— Я ценю. Но билеты не отдам.
— Не все, а небольшую часть. На новые сапоги и пальто для ребенка, которому не повезло с бабушкой. Ты же отзывчивая!
— Ксюша не сирота, у нее папа с мамой есть, прокормят и оденут!
— Ну, поделись! — не отставала подруга. — Никто же не поверит, что студенты на все эти мероприятия ходили! У тебя и студентов столько нет!
— Ничего страшного. Они сразу после лекций каждый день всей группой шли в музей. Потом в кино, потом в театр. И так каждый день весь семестр.
— И они еще живы? Не сдурели, бедные?
— Мне без разницы. Билеты не дам. Мое!
— Ну и не надо, — горько изрекла Марина. — И оставь себе. А что будешь делать, если начальство потребует фотографии группы на фоне всех этих музеев?
Я застыла возле своего мешка. Засада. Не видать мне премии.
— Я знаю, что делать, — вкрадчивым змеем-искусителем вилась возле мешка подруга. — У меня есть парочка знакомых, которые любую фотографию состряпают. И даже тебя в эту фотографию впихнут, будто бы ты лично водила студентов в музей.
