Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [56]

К письму нунций приложил первый отчет, составленный на латыни этим новым кандидатом в «информаторы», и указал на необходимость иметь связного между Будапештом и Польшей: для обеспечения связи с Римом лучше всего было бы, чтобы он не был ни официальным, ни публичным лицом³². Кроме того, нунций высказал идею о создании сети осведомителей, которые будут передавать информацию за пределы Польши³³. Начав с малого, сеть можно будет расширить, когда удастся обеспечить безопасность ее участников³⁴.

Ввиду деликатности операции в нее оказался непосредственно вовлечен госсекретарь кардинал Мальоне. В феврале он просил своих подчиненных оценить, насколько осуществима эта затея: «Сегодня утром мы говорили об этом проекте: не был бы кто-нибудь из вас столь любезен, чтобы предоставить мне соответствующую информацию?»³⁵

Однако когда Бюро изучило вопрос, выяснилось, что Жепко-Ласки, лично знавший как отца Ледоховского, генерала Общества Иисуса, так и отца Москву, был исключен из ордена иезуитов в 1938 году³⁶. Минутанты указали, что официальные причины этого решения «неизвестны»³⁷. Все это ставило Святой Престол перед серьезной дилеммой: можно ли доверять этому потенциальному осведомителю? Нужно было найти другого кандидата. Выбор пал на францисканца Петера Вильк-Вилькославского, на которого с начала 1941 года была возложена пасторская миссия среди поляков, депортированных в Венгрию³⁸. Эти поляки, католики в большинстве своем, находились в крайне уязвимом положении, а венгерское население, как правило, относилось к ним враждебно.

Итак, по рекомендации отца Ледоховского, генерала ордена иезуитов, эта задача была возложена на Вильк-Вилькославского³⁹. Затем было решено, что отец Жепко-Ласки, репутация которого вызывала вопросы у Государственного секретариата, будет действовать под его началом. Было ли это решение рискованным?

В письме, отправленном нунцию Ротте, кардинал Мальоне предупреждал, что отец Вильк-Вилькославский должен действовать предельно осторожно и не возлагать никакой серьезной ответственности на Жепко-Ласки. Он также приложил письмо, которое следовало передать львовскому архиепископу и в котором он четко просил, чтобы отец Москва по возможности тщательно его хранил или хотя бы затвердил его содержание, чтобы передать его изустно в случае необходимости. Если отец Москва уже не находился в Венгрии, письмо можно было передать Вильк-Вилькославскому. По-видимому, среди агентов существовала своего рода иерархия, а наибольшим доверием в Риме пользовался отец Москва.

Вильк-Вилькославский быстро доказал, что находится на своем месте. В длинном отчете на латыни он ссылается на энциклику «Summi Pontificatus», выпущенную Пием XII в 1939 году. В этом послании епископам и католическим верующим папа подробно описывал ужасные последствия кризиса веры и распространения антихристианских идеологий и призывал польский народ держаться перед лицом трудностей. Вильк-Вилькославский утверждал, что немцы подправили энциклику. Если папа оплакивал вторжение в Польшу и осуждал – косвенно, разумеется, – нацистский тоталитаризм, то текст, обработанный немецкими пропагандистами, превратился в прямое обращение к немецким солдатам, восхвалявшее величие германской нации. А польскому населению внушал, что нацистская идеология гармонично сочетается с идеями Святого отца⁴⁰, – обыкновенная фальшивка, которую некоторые до сих пор считают правдой. Нацистская пропаганда работала прекрасно.

* * *

О России, советской власти и Польше Святой Престол получал информацию из других источников. Например, в сентябре 1946 года в двух чемоданах, принадлежавших монсеньору Антонию Квятковскому, была доставлена потрясающая подборка документов из Зальцбурга. В первом чемодане содержались различные документы, письма, дагерротипы и личные записки, которые так и не попали в Исторический архив⁴¹. Во втором находились тысячи первоклассных, строго засекреченных документов из НКВД: инструкции для разведки, сведения о методах и процедурах проведения арестов и выбивания признательных показания, а также о пересылке и депортации политзаключенных. Фотокопии всех этих оригинальных документов в настоящее время находятся в Историческом архиве – их можно было бы назвать настоящей «шпионской коллекцией», которая, безусловно, заслуживает тщательного изучения.

О монсеньоре Квятковском нам известно мало. Из некоторых документов биографического свойства, содержавшихся в чемоданах, мы знаем, что в 1939 году он пребывал в Румынии и в сентябре проехал через город Ватра-Дорней, что в Буковине⁴², по пути в Кэлимэнешти. Там он устроился работать в управление польской армии, бежавшей от нацистских захватчиков. В брошюре, датированной 1941 годом, указывается, что в Риме он был автором передач на польском языке для ватиканского радио⁴³. В мае 1942 года монсеньор Квятковский писал кардиналу Мальоне, что намеревается составить пространный отчет для Пия XII о коммунизме⁴⁴. Святой Престол даже предложил ему пособие в размере двухсот лир на покупку «средств, необходимых для проведения научных изысканий о коммунизме»