Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [58]
Минутант Луиджи Поджи заявил, что «в Архиве никакой информации о нем нет». Это, разумеется, было ошибкой. Мог ли архивариус совершенно забыть о тысячах документов из таинственного чемодана, присланного в Рим из Зальцбурга всего тремя годами ранее? Возможно. Как бы то ни было, монсеньор Поджи запросил сведения у номинального польского епископа, монсеньора Юзефа Гавлины, который с 1947 года занимал должность ректора костела Санто-Станислао-дей-Полакки, польского прихода в Риме>52. Секретарь монсеньор Тардини дал разрешение на это расследование>53, и ответ вскоре последовал.
Монсеньор Гавлина ответил на той же неделе, подтвердив то, что нам уже известно: «Достопочтенный отец Квятковский, которому должно быть около пятидесяти семи лет и который относился к могилевской епархии, некогда был студентом Римско-католической духовной академии в Петербурге. После революции 1917 года он жил насыщенной событиями жизнью в Советской России». Подробности, подтверждающие сведения о его молодых годах, предоставляют дополнительную информацию и о его пребывании в Румынии. Гавлина продолжает: «Польское правительство назначило его членом комиссии по репатриации документов и актов из России. В этой связи он неоднократно действовал в пользу Святого Престола и Польши».
Новые данные мы узнаем и о его возведении в сан прелата: «В 1922 году он передал из Москвы в Ватикан важные исторические документы и был назначен Cameriere Segreto sopranumerario», секретным камергером.
Далее Гавлина упоминает, что Квятковский основал в Варшаве Антикоммунистический институт, который был хорошо известен сменявшим друг друга апостольским нунциям в Польше: Лаури, Мармаджи и Кортези. Гавлина добавляет: «В сентябре 1939 года он эвакуировался из Польши вместе с армией и увез с собой многие документы. Во время войны он жил в Риме, после чего… отправился в Англию, где тайно проживает и по сей день».
В краткой биографии Квятковского, составленной Гавлиной, ни словом не упоминаются ни Германия, ни Геббельс. Тем не менее в последнем абзаце письма, адресованного Тардини, Гавлина признает, что получил другие сведения, заставившие его пересмотреть свое восторженное отношение к Квятковскому. Так, он узнал, что «с 1939 года его титул монсеньора не обновлялся и службы он проводил редко, что могло быть обусловлено почечной болезнью, а также чрезмерной тягой к скрытному образу жизни»>54.
В любом случае, удивительно констатировать, что детали, касающиеся связей между Квятковским и Геббельсом или между папой и нацизмом, отсутствуют в других биографических описаниях.
Здесь стоит рассказать еще одну историю, произошедшую в начале Второй мировой войны. В конце июля 1940 года мужчина, именовавшийся «графом» Джованни Мальвецци, вернулся из поездки в Польшу, где он проводил проверку итальянских промышленных объектов Института промышленной реконструкции (ИРИ), основанного в 1933 году. Мальвецци, судя по всему, ревностный католик, представлялся как знаток гражданских и религиозных реалий Польши. В своем первом отчете, подготовленном для Пия XII, он рассказывает о ситуации в стране и о положении польской церкви и пишет, что поляки «живут в страхе… перед гестапо, зондердинст, арбайтсдинст, голодом и зимой. Они совершенно пали духом. Радио запрещено, а все еще существующие издания и ротаторы гестапо закрывает со все большей яростью. Разграблены все художественные ценности, все библиотеки»>55.
30 сентября 1940 года минутант Джулио Барбетта предупредил руководство Бюро, что граф Мальвецци вернулся в Рим через Париж и Брюссель, где он передал несколько писем местным нунциям, и что по прибытии в Вечный город «он предоставит более подробные объяснения и, возможно, передаст конверт»>56.
Барбетта напомнил своим руководителям, что после первого, июльского отчета Мальвецци передал новые сведения о ситуации в Польше. Минутант рекомендовал организовать ему встречу как с госсекретарем кардиналом Мальоне, так и с секретарем по иностранным делам Тардини.
Казалось очевидным, что Мальвецци был готов помочь Церкви, и Тардини ответил, что «был бы рад с ним встретиться, “хотя он ничего не знает об отчете, присланном ранее”». Далее он спрашивал: «С кем он уже общался?»
Монсеньор Барбетта объяснил, что «в последний раз он был у монсеньора Монтини, через которого передал отчет для кардинала, который поступил в Первую секцию Госсекретариата. Все должно было быть передано в архив»>57.
Действительно, три отчета, присланные Мальвецци и датированные летом 1941 года, сегодня находятся в Историческом архиве>58. Однако он продолжал свою деятельность в течение всей войны>59. В этих административных досье и переписке особого внимания заслуживают две памятные записки от 1943 года. Первая, очень длинная, была передана 26 марта 1943 года в 9:15 утра в ходе встречи с государственным секретарем кардиналом Мальоне>60. Второй документ датирован июнем 1943 года, когда Мальвецци выступил посредником при передаче сорока тысяч злотых от Пия XII монсеньору Андрею Шептицкому, митрополиту Галицкому и архиепископу Львовскому
