Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [59]
Тем не менее через много лет после окончания войны профессор-экономист Паоло Леон поделился с корреспондентом итальянской газеты «Репубблика»>62 противоречивой историей:
«В 1954 году мы в составе примерно двадцати человек основали кружок вокруг “Эспри”, католического журнала Эмманюэля Мунье. Однажды к нам обратился Джованни Мальвецци, руководитель ИРИ, и рассказал, как в 1942 году, во время поездки по оккупированным нацистами странам, один прелат объяснил ему, что евреев можно освобождать в обмен на звонкую монету или на любые ценные предметы. Вернувшись в Рим, Мальвецци добился встречи с папой, на которой рассказал о насилии и истреблении, о чем папа уже был осведомлен, и призвал начать сбор средств для освобождения максимального числа людей. В ответ Пий XII сказал, что у Церкви нет ни копейки денег. Тогда Мальвецци предложил продать часть сокровищ Святого Петра. Папа вышел из себя, закричал, что собственность Церкви священна, и выставил его за дверь. Мальвецци напомнил нам, что дурные поступки не делают миссию Церкви менее святой. Но начиная с того дня я постепенно полностью утратил веру и потерял к папе всякое уважение».
В эти трудные времена пишущие машинки в апостольском дворце, должно быть, раскалялись добела. Зычное эхо стука клавиш отражалось от стен, когда печатались, иногда лихорадочно, секретные записки и документы, чтобы держать в курсе событий высшие органы власти в Риме и за его пределами, а также собирать информацию по определенным вопросам. Имя графа Мальвецци фигурирует во многих из этих отчетов.
В машинописной записке, вероятно составленной минутантом монсеньором Саморе 23 января 1941 года, резюмируется один из недавних рукописных отчетов Мальвецци. Ситуация в Лодзи и Варшаве, сообщал Мальвецци, ухудшается и в материальном, и в религиозном отношении, в связи с чем необходимо оказать верующим духовную поддержку. Он просил отправить туда священника, который бы пекся о духовной жизни поляков, проводя религиозные и благотворительные мероприятия.
Мальвецци, как пишет далее Саморе, настаивает на необходимости, «используя все доступные каналы, обратиться к заслуживающим доверия посредникам, которые не подставят Святой Престол под удар, и переправить через них финансовую помощь. На возражение Святого Престола о том, что он никогда не пойдет на нелегальные действия, следует ответить, что нельзя быть такими щепетильными, когда люди умирают с голода и теряют веру из-за отсутствия материальной поддержки. Он всегда готов выступить посредником, несмотря на сопряженный с этим риск».
Здесь монсеньор тонко подмечает, что «эта настоятельная рекомендация, возможно, связана с желанием продать польскую валюту, которой располагает Società Poznanski (текстильное предприятие, которым он [Мальвецци] управляет от имени ИРИ), не имея возможности ее обменять. Он хотел бы, чтобы эта сумма, около 70 тысяч злотых, там была выдана на благотворительные цели и здесь Святой Престол без особого шума выплатил ему эквивалент в лирах»>63.
Святой Престол отказался от финансового посредничества Джованни Мальвецци во время войны. Не потому ли Мальвецци впоследствии изложил эту историю в совершенно ином контексте, представив себя человеком, который изыскивал средства для оплаты свободы евреев, и измыслив, что Пий XII пришел от этого в ярость? Быть может, он пытался таким образом облегчить свою совесть?
Кто может дать ответ? В любом случае, в свете созидательной и благой работы, которая велась во время войны, этот отчет 1954 года выглядит необычным, если не сказать сомнительным.
Возвращаясь к шпионам папы, действовавшим втайне, по собственной инициативе или по его заданию, мы видим, что среди них есть как хорошие, так и плохие, как отважные, так и те, чьи мотивы остаются неясными. Однако очевидно, что по окончании войны их репутация и отвага зачастую приобретали иную окраску.
7. Рассказ о чашке кофе и двуязычии
Карта разделенной на две части Франции, раскрашенная монсеньором Джулио Барбеттой
На письменном столе минутанта монсеньора Джулио Барбетты, которому было поручено изучить политическую ситуацию во Франции после немецкого вторжения в мае 1940 года, лежала карта, раскрашенная красным карандашом>1. Барбетта составил личную служебную записку, в которой высказал недоумение, что столицей нового режима стал город Виши, настолько маленький, что он даже не указан на карте Франции. Карта сопровождалась безымянной записью от руки, выражающей торжественный протест:
«Посольство Франции имеет честь привлечь внимание Его Высокопреосвященства кардинала государственного секретаря к навязанным Франции условиям перемирия после победы Германии. Эти условия представляют собой вопиющее злоупотребление силой и не имеют прецедентов в истории»>2.
Стремившаяся к господству Германия считала захват Франции решающим шагом. Немцы обрушили на нее свою жажду мщения сразу после капитуляции Нидерландов. После унизительного поражения Германии на полях Первой мировой Франция была для Гитлера своего рода трофеем. Взятие Парижа имело огромное символическое значение для нацистов и лично для Гитлера, очарованного Францией и большого поклонника ее архитектуры, особенно Опера́ Гарнье.
