Было такое... - [9]

Суть заключается в следующем: когда по мнению Феди он становится совсем синего цвета, я должна сказать с дивана: «А где Федя?» Пиндос группируется, но еще не выдает себя и плотнее прижимается в угол.

— Был бы здесь Федя, — продолжаю я не замечать рыжий бугор, — я бы его погладила…

В этот момент нужно опустить руку с дивана и провести пальцами по воздуху. Сигнал! И он летит рыжей молнией или огненным бесом! Стремительно, резво, неожиданно! Как выскачет! Агаааа! Не ждали! А вот он я!

Это ему так кажется. Таким ловким и грациозным он представляет себя. Я даже могу предположить, как он видит себя стремительной ланью. На самом деле, рыжий бегемот с топотом бежит по комнате. Быдыщ, быдыщ, быдыщ… Бац когтистой лапой по руке — и в коридор, бегом в коридор, мелькая штанами и подкидывая лапы в воздух. И в этот момент мы зовем его пиндосом. Потому что ну натуральный пиндос.

Не помню, откуда взялось это название, но однажды муж нашел в интренете, что пиндос — это трусливый американский солдат. И даже вычитал, что в современном разговорном языке «пиндос» прижился после совместного пребывания в Косово российских подразделений и натовских войск. Такие дела.

В связи с пиндосом у нас появился целый ряд определений поведения Феди.

Вот краткий словарь:

Пиндосится — Федя ест или играет;

Запиндосился — Федя завалился спать;

Пиндосит — Федя кусает;

Припендосился — Федя пришел.

Собственно, этих нехитрых определений хватает. По большому счету, пиндос больше ничего не делает.

В связи с работой получилось так, что в последние полгода я дома почти не бывала. Приходила ночевать и переодеться. И какого же было удивление пиндоса, когда после моего возвращения (проект закончился, дали отпуск), он понял, что я здесь живу. Что ЭТА, которая появлялась ночью и звенела ключами, здесь живет! Пиндос приходил нюхать меня по утрам, толкал лапой, типа «Эээ, дамочка, вы не залежалися тута?» Привык примерно за две недели. Начал кусать. Мужа не кусает, меня — ну просто жует. С Володей у них союз мужей. Они вместе ходят курить, играют в компьютер. А когда садимся кушать, то просто засада. Пиндос занимает почетное место на стуле, сдвинуть его практически не-ре-аль-но. У меня муж рыжий и Федя тоже. И вот сидят они: один ест, другой караулит. Умильная картинка! А я стою и пытаюсь как-то присесть рядом. И если даже присяду, то получаю хвостом по спине. Потому что рыжая шняга меня вообще не уважает. Иногда, только по каким-нибудь кошачьим праздникам, я не могу вычислить последовательности, пиндос может подойти и значительно муркнуть мне что-нибудь на ушко. Я сразу думаю, что он так ластится. Может и ластится, а может и говорит что-то. Наверное: «Лежишь, корова… Ну лежи, лежи…»

Я не скажу, что Федя самый британский кот. У него нет роскошных щек или умопомрачительной плюшевой шерсти. Но скажу только одно. Он самый красивый:) И я его люблю.

2005/07/18 Женька

У нас не такой уж большой офис. Нет, не очень большой, хоть и двухэтажный. Раньше здесь был детский сад. По утрам, наверное, пахло кашей, брякали крышками мятые алюминиевые кастрюли. На них еще красной краской писали «БОРЩ», но варили почему-то кашу.

А мамы приводили детей. Особенно зимой интересно было. Воздух еще синий, звезды выключились, морозно, а тебя везут на санках за веревочку. Мама загораживает весь обзор, зато можно есть снег. Потом двери садика открываются, и в нос бьет резкий горячий запах гороховой каши. Даже задыхаешься сперва. И сразу хочется домой. Домой, домой, домой… И глаза начинает щипать. Стоишь посреди раздевалки крестиком. Потому что столько шуб надето, аж руки в стороны. Тебя в двери мама боком занесла. Она, конечно, торопится на работу. И глаза от этого еще больше щиплет. Мама, возьми меня с собой… Она, естественно, сделает вид, что не слышит. Потому что растит тебя одна, без мужа, но ты еще не понимаешь, что в этом такого. Поцелует вспотевший лобик с отпечатанной шапкой и как-нибудь так некрасиво пригладит волосы, что сразу хочется отправить ее на работу. Иди уже, иди, предательница…

Когда я была маленькая, то все говорили: «Так нельзя, ну ты же уже взрослая!» А когда выросла, то они пошли на попятную, наверное. Потому что говорили: «Так нельзя, ты же еще маленькая».

На обед в садике давали очень вкусное: селедку с картошкой. Селедку я ела долго. Смаковала. Облизывала плавники, выедала из головы все мясо до глаз. Хорошо, если достанется хвост. Там мяса больше и плавник большой торчит, можно много соленого сока ссосать. Ради этого надо было первой помыть руки, чтобы успеть сесть к хвосту. Нам так и давали — голова или хвост. Я до школы думала, что селедка именно такая — голова и сразу хвост. Очень компактная рыба, ничего лишнего. А что у нее туловище есть это только поварам было известно. Может быть, они делились этим секретом с заведующей.

Потом ждешь маму. На площадке пасутся две группы — старшая и младшая. А ты голову в заборе между прутьями просунешь и торчишь так. Мимо проходят чужие взрослые, явно не мамы из вашего садика. А ты торчишь жалобно и, наверное, тебя так и хочется взять. Потому что такой ребенок замечательный торчит, любо дорого смотреть. В шапке торчит, в варежках, ангиной ни за что не заболеет. Даже если будет идти сто взрослых, маму можно различить быстро. Ее сразу видно, хоть она, конечно, не станет бежать и торопиться. От нее не дождешься такого. Обычно будет идти, как нормальная взрослая. Наверное, думает в этот момент: «Как же мне хочется скорее забрать своего ребенка, вот так бы и побежала! Но что я маленькая, что ли? Пусть все думают, что я каждый день ребенка забираю и ничего особенного в этом нет».