Буратино - [23]

   Рано. Рано мне думать за Гошу или Изю. Пока рано. Есть еще Касьян-дворник. Был. Бунтовщик, за сирых и малых заступник, черниговец на Киевщине, национальный герой. Общенародный. Насколько "обще", насколько "герой", какое ко мне имеет отношение...? Нет данных.

   Условие четвёртое - финансы. Вот тут у меня все хорошо. Как у обезьяны с кирпичом.

   "Плывёт крокодил по реке и видит: сидит на берегу обезьяна и молотит кирпичом по авиационной бомбе.

  -- Обезьяна! Что ты делаешь! Она же взорвётся!

  -- Ну и что? У меня еще такая есть"

   Бомбы у меня нет. Ни одной. Кирпича - тоже. Но есть торбочка с золотишком. Если найдут - будет со мною как с той обезьянкой. В куски. А по логике: мы в зоне боевых действий. Противоборствующие стороны, а также разного рода соседи просто должны выдвинуть на края такой зоны разъезды, дозоры, патрули. Как здесь говорят - заставы. Дороги заставлять. Не в смысле "дорога, напрягись", а в смысле "блок-пост". Всяких прохожих-проезжих расспрашивать-досматривать. Это не считая обычных в таких условиях групп разного рода... присоединившихся. Просто мародёры-дезертиры - самый очевидный вариант.

   У меня в той жизни был один существенный для человеческого общения недостаток. Используя логику я довольно быстро приходил от предпосылок к выводам. А потом предлагал приступить к конкретным действиям по реализации. Или сменить тему, дабы не сотрясать воздух попусту. Многие обижались. Не поняли? Объясняю. Сидит интеллигентная компания на кухне и ругает очередную власть. С конкретными фактами, датами и именами. Дружно приходим к общему решению: плохие они. Вывод: надо менять. Раз все согласны - переходим к реализации. Вот конкретный план, вот пункты, кто хочет быть исполнителем? Народ как-то с кухни рассасывается и, почему-то, чувствует себя так, будто я им в морду плюнул.

   Было, правда, одно исключение. Ещё при коммуняках, в студенческие времена. Мы тогда неплохо кашу заварили. В рамках, но массово. С несанкционированными митингами, прокламациями, народными петициями и пр. Потом "головники-заговорщики" двинулись к начальству. Передать "волю возмущённых масс". Когда дошли до двери, оказалось что осталось нас только двое - я и еще одна девушка. Через год она стала моей женой. Всяко бывало, но... никогда не жалел. Как-то она там без меня? Как-как - не родилась еще.

   Мозги сами - руки сами. Хорошо хоть левая знает про правую. Шуйца с десницей. Факеншит однако: у туземцев и анатомия другая. Вытащил из-под Марьяшки маленький мешок, ушёл назад по гриве, долго искал место. Искать клады все умеют. А вот как клад спрятать? Финкой разрезал слой тонких корней под верхним уровнем почвы, вкопался ручками. Песок горстями -- отнёс в болото. Потом все веточки-травиночки - назад и как было. Потом на соседних деревьях свои инициалы, но так чтобы ни с гати, ни с гривы не видно. Перед тем как убрать свой золотой запас - пересмотрел. Вот лифчик мой придуманный, первый в этом мире. Весь золотишком завешанный, вот мои штаны полупрозрачные. Как там мужики на свадьбе на мои коленки облизывались, слюни пускали... Как-то там мой Хотеней поживает? Хозяин-полюбовник. Милый-любый...

   Крепко, однако, Саввушка в меня эту любовь вбил. Был бы Хотеней рядом, поманил бы пальцем - как миленький побежал бы. Как шёлковый. До сих пор. После всего. Наваждение какое-то. Ладно, никаб оставляем, Юлькины снадобья оставляем. Кису... на оперативные расходы. Пока перетряхивал вывалился крестик золотой. Не перепаковывать же - в кису. А из кисы - крестик серебряный на шею. Юлькин. Противозачаточный. Эх, Юлька... Однако нечего мне своей некрещённостью здесь вые... выстёбываться. Будь проще, Ванятка, и люди к тебе потянутся.

   Вернулся, поднял Марьяшку. То-то что только поднял - разбудить не удалось. Идёт как лунатичка - с закрытыми глазами. Ладно, пошли моя отмычка вьючная обгорелая в новое стойло. Подальше от поганых. Перебрались на новую лёжку, перетряхнул барахло, пока Марьяша снова все под себя не подгребла. Хреново. Было три пары сапог. Остались одни мои. И те... ремонту не подлежат. Остальные Марьяша в болоте утопила. Куча тряпья мокрого - половина уже завонялась. Штаны кожаные половецкие... Ух и запах. Прополоскал. Сушиться повесил. Утром одену. Если под подбородком завязать - в самый раз. Еды на один укус. Ужинать будем - или где, или не будем вообще.

   Солнышко взошло, Марьяша шевелится начала. Ещё одна моя беда. Глаза хоть разлепляются уже, но кожа по всей спине - ломтями. Где её поганый щупал - там желтеет. А вот где я дрючком прошёлся - синее до фиолетового.

   По гати двое конных проехали. От реки. Вроде, не половцы. Марьяша углядела, чуть вслед не рванула. Хорошо хоть оглянулась на меня. Сидим. Ждём. Через час отряд пошёл в том же направлении. Пяток черниговских, десятка три половцев, скотинка, лошади вьючные, пешие - бабы, подростки, несколько мужиков. Полон. Всего человек двадцать. Они проехали - Марьяша снова навострилась к гати. Сиди. Точно - еще через полчаса еще пяток половцев проехал. Вот теперь можно. Почему? - Элементарно, Ватсон. Тактику мотострелкового батальона не проходили? Боковые охранения на гати не выставишь, а вот передовое и тыловое - азбука-с. Пошли, вьючное моё несчастье.