Бунтарка - [32]

— Вив! — зовет мама из кухни. — Твой друг пришел!

Твой друг? Звучит, словно мы на детском празднике.

Я выхожу, надеясь, что мои черные джинсы и мамина старая футболка с надписью хоккейного клуба «Ойлерз» выглядят круто.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — отвечает Сет, кивая.

— Мама, это Сет из школы.

Что за смехотворное представление? Откуда бы ему еще быть? С автобусной остановки в центре города? Лаборатории метамфетамина?

— Здравствуйте, — говорит Сет маме, когда она протягивает руку. Она ведет себя спокойно, только спрашивает, как давно его семья переехала в наш город. Он отвечает развернутыми предложениями, но не подлизывается. Иначе бы мама раскусила его в мгновение ока.

— Ну, хорошо провести время и увидимся в десять, — говорит она и что-то кладет мне в руку. Двадцать долларов. Я засовываю их в карман джинсов и встречаюсь с мамой взглядом. Она улыбается мне, а я улыбаюсь в ответ.

— Мне кажется, или город будто вымер? — говорит Сет, когда мы выезжаем на улицу. — Из-за матча? Раньше я об этом не задумывался.

— Да, — говорю я. — Большинство кафешек и ресторанов будет закрыто.

Сет направляется по шоссе в центр города. Наверняка он недавно получил права, но машину ведет уверенно: голова откинута, а руки периодически лежат на нижней части руля. Сет включает музыку, и из колонок льется какая-то рок-музыка.

— Ты голодна? — спрашивает он.

— Не очень, — отвечаю я. Я слишком нервничаю, чтобы есть, но заставила себя проглотить злаковый батончик перед свиданием, чтобы желудок не начал урчать. — Может, попозже «Соник» откроется, мы можем отправиться туда в круиз.

— В смысле «отправиться в круиз»? — Сет поворачивается и смотрит на меня.

Я улыбаюсь.

— Мы так часто проводим выходные. Едем в «Молочную королеву» или «Соник» и смотрим, есть ли там с кем потусить.

— Серьезно?

— Да, — отвечаю я. — Полагаю, такого в Остине не было.

Сет смеется:

— Нет. Точно нет. — Его глаза скользят по пустым торговым центрам, городским церквям и магазинам секонд-хенд. — Я все еще привыкаю к этому месту.

Почему-то в машине разговаривать проще. Мне не нужно смотреть Сету в глаза.

— Скучаешь по нему? — спрашиваю я. — По Остину.

— Не то слово. — Сет кривит губы, словно раздумывает над следующими словами. — Дело в том, что мои родители художники. У маминой семьи куча денег. У моих дедушки и бабушки бизнес, и мама живет на эти деньги. Поэтому они с папой проводят все свое время за созданием работ для разных выставок. Они работают с тканями. Мама сказала, что хотела уехать из Остина, так как он уже не такой, как был в восьмидесятых годах. Сказала, ей нужно пожить обычной жизнью в маленьком городке, чтобы понять, что значит быть настоящим художником.

— И они выбрали этот город? — спрашиваю я, не веря своим ушам. — Из всех маленьких городов Америки?

— Да, — мрачно говорит Сет. — Жаль, что им не пришло в голову подождать года два, пока я закончу школу. Но какая разница.

— Тебе хоть нравится, чем они занимаются?

— Наверное. Их работы выставляются, и они известны в мире абстрактного текстильного искусства. Не поверишь, но люди готовы платить за это огромные деньги. Хотя, если честно, мне все это кажется просто кучей странно сложенных простыней.

Я громко смеюсь, Сет улыбается. Мы проезжаем мимо «Копирки» со светящейся табличкой «Открыто». Я представляю Фрэнка, который сидит в своем красном жилете и листает комиксы.

— Эй, — говорю я, указывая на окно. — Здесь я делала копии «Мокси».

Сет одобрительно кивает.

— Здорово. Затея с халатами, кажется, сработала.

— Да. Не знаю, стоит ли делать следующий выпуск. — Так странно вот так просто обсуждать с кем-то мои зины.

— Тебе точно надо его сделать.

Мы бесцельно катаемся по городу, я рассказываю Сету о прошлом моей мамы, о «Бунтарррках», которые вдохновили меня на создание «Мокси». Потом мы начинаем обсуждать музыкальные группы. Он слышал о Bikini Kill, но никогда их не слушал. Я включаю «Rebel Girl» на телефоне и вижу, что Сету она нравится.

— Она словно может тебя убить своим голосом. — Его пальцы отбивают ритм по рулю. — Но как бы в хорошем смысле.

— Именно так, — внутри меня разливается тепло.

Сет рассказывает о концертах, на которых он бывал в Остине. Я с удовольствием слушаю о том, как у него в ушах звенело еще несколько дней, как здорово было поговорить с участниками группы, которые продавали мерчендайз на концерте.

Мы проезжаем мимо похоронного бюро «Вечный покой» на главной улице. На маленькой табличке можно прочитать: «Не пишите смски за рулем! Мы подождем!»

— Серьезно? — Сет кивает на табличку.

— Да, они часто такое делают. Один раз у них было написано «Сегодня красивый день — постарайтесь не умереть!».

— Ты шутишь? — спрашивает он. — И люди все равно приходят к ним?

Я пожимаю плечами:

— Они единственные в нашем городе.

Сет резко заворачивает на парковку похоронного бюро. Он включает музыку погромче и ездит по кругу.

— Ммм. — Я поворачиваюсь к нему в полном замешательстве. — Что ты делаешь?

— Отправляюсь в круиз по похоронному бюро.

Я взрываюсь смехом.

— Серьезно?

— Ага, — настаивает Сет. Он притворяется, что машет кому-то и кивает головой. — Это здорово. Кажется, я наконец-то понял суть Ист Рокпорта. Слушай, это прям нечто.