Бунтарка - [34]
Джоан Джетт выбегает на звук моего голоса и мурчит, извиваясь в ногах. Я поднимаю ее и зарываюсь лицом в шерсть. А потом иду готовиться ко сну, страдая от жалости к себе.
Я действительно хорошо провела время с Сетом. Может, мы еще встретимся. Но я не хочу просто встречаться. Я хочу узнать, каково это — чувствовать губы парня на моих. Хочу прижаться к нему телом и поцеловать его. Я хочу горячего, классного, умного парня, а не друга.
Когда я забираюсь в кровать, мой телефон жужжит на ночном столике. Я тянусь к нему, надеясь на крошечную долю секунды, что это Сет.
Это Клодия.
Сегодня вечером нам НАДРАЛИ ЗАДНИЦУ — проиграли 42-7… ну и пофиг! КАК ПРОШЛО ТВОЕ СВИДАНИЕ?!?!?!?
Я знаю, что Клодия возненавидит меня за то, что я не отвечаю, но я кидаю телефон на ковер и глубже зарываюсь в одеяло, надеясь, что уже засну, когда мама вернется. Не думаю, что переживу, если еще кто-то спросит меня, как прошел вечер.
Глава тринадцатая
Мы с Клодией лежим на ее кровати и смотрим в потолок. Утро после нашей совместной ночевки. Я рассказываю ей о моем «свидании» с Сетом в десятимиллионный раз. Уже прошло несколько недель, но это не мешает мне анализировать тот вечер снова и снова. По крайней мере, Клодия терпит меня. Почти.
— Может быть, ты его испугала, — говорит она, потягиваясь и зевая.
— Ты говоришь это, чтобы я не чувствовала себя так плохо из-за того, что меня отвергли.
— Вивиан, перестань.
— Ну я серьезно. Я делала ему знаки. Я привлекала внимание к моим губам. Так что, черт возьми, произошло?
Клодия закатывает глаза и снова зевает. Звонок телефона.
— Эй, — говорит она, толкая меня. — Это твой.
Я тянусь к ночному столику Клодии. Мама.
— Привет, мам.
— Привет, милая, — говорит она. Что-то в ее голосе не так.
— Все нормально?
— О да, все хорошо.
— Хорошо, — говорю я. Я бросаю взгляд на Клодию, которая обдирает заусенцы.
— Я звоню потому, что… Мне неловко, но я знаю, что могу прямо говорить с тобой, Вив, — начинает мама, прочищая горло.
— Да? — спрашиваю я.
— Здесь Джон.
Мама знает, я достаточно взрослая, чтобы понять, что Джон не просто пришел к ней в девять утра вспомнить старые времена. И я знаю, что она знает, что я знаю. Я зажмуриваюсь, когда перед глазами появляется картинка мамы и Джона, занимающихся сексом.
— Эм, ладно, — говорю я ровным голосом.
— Мы собираемся выбраться поесть, но я не была уверена, когда ты вернешься домой, и не хотела, чтобы ты была… удивлена. Прости, Вивви, я не знала, ты все еще спишь или уже идешь домой.
— Все нормально, — говорю я. — Мы не спим, уже проснулись. Увидимся, когда доберусь домой.
А потом я делаю то, что еще ни разу не делала в своей жизни. Я отключаю телефон, не дожидаясь ответа мамы.
Когда я рассказываю Клодии, она кривится, представив маму и Джона, делающих Это.
— Это просто отвратительно, — говорю я, — думаю, она могла бы найти кого-то намного лучше.
— Он так плох?
Я не хочу оправдываться перед Клодией. Ей положено быть на моей стороне. Поэтому я драматично вздыхаю и говорю:
— Я не хочу об этом говорить.
— Ладно, извини.
— Нет, все нормально, — отвечаю я и смотрю на нее преувеличенно печально. — Извини, что разозлилась.
— Ничего страшного, — говорит Клодия, откидывая покрывало и спрыгивая с кровати. — Есть хочу. Пойдем приготовим блины?
— У тебя есть шоколадная крошка? — спрашиваю я, быстро вливаясь в знакомый сценарий.
— А как же.
Я завтракаю у Клодии, а потом иду домой со скоростью улитки. Когда я добираюсь туда, Джона и след простыл. Только моя мама читает в гостиной.
— Привет, — говорит она.
— Привет, — говорю я, подходя к холодильнику, хотя только что поела.
— Вив, мы можем поговорить?
Этот простой вопрос кажется мне странным. Мы с мамой всегда начинаем разговор без этих «можем поговорить?». Просто разговариваем.
— Что случилось? — говорю я, закрывая холодильник и облокачиваясь на него.
— Ну, подойди сюда. — Она хлопает по дивану рядом с собой.
Я сдаюсь и сажусь рядом с ней, пытаясь игнорировать картинку в моем мозгу — она и Джон.
— Вив, прости меня за это утро, — тихо говорит она. — Я не должна была все на тебя вываливать. Просто… ситуация была… неожиданная. — Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я немного отодвигаюсь.
— Все нормально, мам, — говорю я. — Все хорошо.
— Правда? — спрашивает она тихим голосом, поджав губы.
Что мне сказать? Что это отвратительно? Что я не понимаю, что ты в нем видишь? Как ты могла сделать это с ним в нашем доме? Но мама смотрит на меня с таким искренним беспокойством, что я не могу вести себя как последняя сволочь и расстраивать ее.
— Это немного неожиданно. Но если он делает тебя счастливой…
— Он правда хороший человек, Вив, — говорит мама. — Я хотела бы, чтобы ты дала ему шанс.
Я могу быть милой дочкой, но я не могу играть роль лучшей подруги, которая счастлива за нее и Джона.
— Я даю ему шанс.
— Разве? — В ее голосе надежда, но в глазах скепсис.
— Да. Извини, но я очень устала — мы с Клодией поздно легли. Поэтому я пойду и посплю.
Мама кивает, но не улыбается.
— Эй, — говорит она, когда я дохожу до двери моей спальни, — мы так и не поговорили о Сете. Я его не видела с того момента, когда он заезжал за тобой.
История о том, как медиа-истерия дозволяет бытовую войну, в которой каждый может лишиться и головы, и прочих ценных органов.
Елена Касаткина — современный российский писатель. Сюжеты её историй изложены лёгким и доступным для читателя языком. Именно эта особенность делает книги столь популярными среди людей всех возрастов, независимо от их мировоззрения. Книги полны иронии и оптимизма. Оставляют после прочтения приятное послевкусие. В данной книге собраны рассказы, повествующие о жизни автора. Грустное и смешное, обычное и фантастическое — всё то, что случается с нами каждый день.
Кира ворует деньги из кассы банка на покупку живого верблюда. Во время нервного срыва, дома раздевается и выходит на лестничную площадку. За ней подглядывает в глазок соседка по кличке Бабка Танцующая Чума. Они знакомятся. Кира принимает решение о побеге, Чума бежит за ней. На каждом этаже им приходится вместе преодолевать препятствия. И как награда, большая любовь и личное счастье. Эта история о том, что в мире много удивительного, а все светлые мечты сбываются. Все герои из реальной жизни.
Эта история — серия эпизодов из будничной жизни одного непростого шофёра такси. Он соглашается на любой заказ, берёт совершенно символическую плату и не чурается никого из тех, кто садится к нему в машину. Взамен он только слушает их истории, которые, независимо от содержания и собеседника, ему всегда интересны. Зато выбор финала поездки всегда остаётся за самим шофёром. И не удивительно, ведь он не просто безымянный водитель. Он — сын Эреба.
Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.