Бумажные девочки - [27]

Удар.

Ни люка, ведущего на чердак, ни самого чердака Кетт не нашел – крыша была слишком низкой. Пол, покрытый ламинатом, находился прямо над магазином. Вероятно, это птицы разгуливают по крыше, решил Роберт. Или, может быть, стук доносился от фургона, доставившего в магазин товар…

Однако шумели где-то совсем рядом.

Словно за соседней дверью.

Роберт вернулся в спальню, и его взгляд остановился на комоде, слишком маленьком, чтобы в нем мог поместиться человек, в особенности такой массивный ублюдок, как Брендон. Когда Кетт выдвинул ящик, тот оказался пустым.

И тут он снова почувствовал сквозняк, от которого у него появилась гусиная кожа.

Внезапно Роберт все понял. Схватив комод за углы, он рванул его на себя. И пробормотал:

– Будь я проклят…

В стене он обнаружил дыру шириной в два фута, с зазубренными кирпичами и кусками бетона по краям. Внутри было пусто и темно – именно отсюда шел призрачный поток холодного воздуха.

Кетт сделал глубокий вдох и потер лицо. При обычных обстоятельствах он не стал бы соваться в такую дыру, но ситуация вышла из-под контроля – ведь он же предположил, что две одиннадцатилетние девочки связаны и лежат с кляпами во рту по другую сторону стены. Две девочки, над которыми склонился Брендон Уокер, чтобы задушить их, а они делали свои последние вдохи…

– Будь я проклят, – прорычал он, снова открывая дубинку, а другой рукой включая фонарик на телефоне. Наклонился, посветил фонариком в дыру и увидел такую же спальню – только в ней царила темнота.

– Брендон Уокер, если ты здесь, я считаю до трех. И если успею дойти до трех, то, клянусь, ты покинешь это место на носилках. Один.

Стараясь двигаться тихо, он засунул в дыру руку, потом голову. Кирпичи впивались в кожу, цеплялись за ремень, но нога наконец натолкнулась на комод, стоявший с другой стороны, и ему удалось протиснуться внутрь. Кетт со стоном упал на пол, вскочил на ноги и вытер пот со лба.

– Два, – произнес он, перехватывая дубинку, которую ему не терпелось пустить в ход.

Этот парень по-настоящему вывел его из себя.

В спальне оказалось пусто. Роберт вышел в коридор, в конце которого виднелась другая дверь. Здесь было слишком темно, сквозь заколоченные окна совсем не проникал свет. Маленький фонарик пытался пробить тьму, но оказался бессильным перед ее глухой стеной.

В ванной комнате пусто. Как и в просторном шкафу. И на кухне.

Осталось только одно место, где Уокер мог спрятаться.

– Три, – сказал Кетт, встав напротив гостиной. – Значит, ты выбрал носилки.

Он поднял ногу и, собрав все силы, ударил в дверь. У нее не было ни единого шанса, она только что не распалась на составные части в результате его атаки. Три шага, и он оказался посреди комнаты, подняв дубинку и быстро перемещая фонарик из стороны в сторону, – Кетт увидел большой деревянный стол, на котором валялись какие-то вещи, стул, а дальше, в углу…

Нет.

Два мешка для мусора, плотно замотанных клейкой лентой; каждый имел форму хрупкого, сломанного тела.

– Нет, – закричал Кетт, подбегая к мешкам. Опустился на колени, положил фонарик и дубинку рядом, чтобы освободить руки. – Не вздумай…

Роберт слишком поздно услышал шаги, но успел повернуть голову и увидел, как из-за стола выскочил мужчина. Он был большим, огромным, но двигался быстро. В свете фонарика Кетт разглядел у него в руке кувалду.

Когда незнакомец нанес удар, полицейский нырнул в сторону; в кровь ему хлынул адреналин. Однако он двигался недостаточно быстро, и тяжелая кувалда задела его по макушке. На секунду комната ярко вспыхнула; в ушах у Кетта зазвенело, словно он оказался внутри соборного колокола. Старший инспектор нырнул в сторону – во всяком случае, он так подумал, поскольку потерял ориентацию – и оказался за мешками.

Мужчина взревел. Кувалда опустилась вновь – и в плече у Роберта вспыхнула боль.

«Встань!» – приказал он себе, отчетливо понимая, что в противном случае его забьют здесь до смерти. Пронеслась мысль о Мойре, Эви и Элис; если он умрет, девочки останутся сиротами. Казалось, в машину его ярости впрыснули закись азота.

– Нет! – Роберт нашел стену, оттолкнулся от нее, поднялся – и увидел, что кувалда летит ему прямо в лицо.

Он шагнул влево. Кувалда ударила в стену с такой силой, что застряла там.

Кетт сжал кулак и нанес противнику удар в солнечное сплетение. Брендон был крупным мужчиной с массивным животом, но удар получился точным. Нападавший захрипел, словно его выворачивало наизнанку, и попытался вытащить кувалду из стены, но Кетт впечатал кулак в обрюзгший мешок его шеи.

Брендон попытался сделать вдох. Его повело в сторону. Два удара, нанесенные в ключевые точки, сыграли свою роль. Он наступил на телефон Кетта; фонарик погас, и в комнате стало совсем темно.

– На колени! – взревел Роберт, пытаясь нащупать ногой дубинку. – На колени!

На мгновение ему показалось, что противник повиновался приказу. Но затем из темноты вылетела черная тень, и Брендон прижал лицо Кетта к своей огромной груди. Полицейский почувствовал удар по ребрам, но тот получился неудачным и не причинил вреда. Затем последовал еще один, более сильный. Роберт попытался сделать вдох – его окутала вонь пота. Он врезал Брендону в живот, но тот, похоже, даже ничего не почувствовал.