Буквы - [14]

-- Может, водки? -- усмехаясь, спросил Костя. -- Или жены боишься?

-- После пива... -- задумался Игорь. -- А, давай!

***

-- Ты позвонить хотя бы мог? Я ждала, мучилась, всех друзей твоих обзвонила! Дома денег нет, а он идёт пьянствовать! Рожа твоя бесстыжая! -- постепенно закипая, тихо, чтобы не разбудить ребёнка, выговаривала Ира, одновременно раздевая мужа.

Игорь открыл глаза. Ира сидела на корточках и пыталась расшнуровать его ботинки. Живая! Это всего лишь сон, слава Богу! Но какой реальный! От мысли, что было бы, если бы всё это оказалось правдой, Игоря покрыла испарина. Надрывающийся в крике Андрюшка, убитая им Ирочка, суд, длительный срок заключения, вдребезги разбитая жизнь. Кошмар какой-то.

-- Милая, любимая, солнышко моё! Прости меня, прости меня, дурака, не смог я дозвониться и предупредить, а потом запамятовал. Любимая!

Игорь присел и обнял жену. Покрывая её лицо поцелуями, он гладил её по волосам и шептал нежности.

Игорь сам снял ботинки, взял на руки Иринку и, не переставая целовать, понес её в кровать.

-- Сумасшедший!

-- Люблю тебя!

-- И я тебя люблю, Игорёчек, -- прошептала счастливая Ира.

Они долго занимались любовью, а потом, обнявшись, уснули. Руки любимой жены крепко обвили его шею, так туго, что Игорь чуть не задохнулся. А потом ушёл в небытие, погрузившись в сладкий сон.

***

Проснувшийся Валёк заорал на всю камеру:

-- Новенький повесился!

-- Да и хрен с ним! Кто он такой вообще? -- поинтересовался урка с худыми жилистыми руками.

-- По сто пятой шёл вроде, -- вспомнил рассказ новенького Валёк. -- Жену по пьяни бутылкой по голове огрел. Та и скопытилась...

Игорь был мёртв. Но в последние мгновения жизни он был счастлив, это точно.

2004

Когда тухнут мечты

-- Проводишь меня? -- спрашивает Настя.

Я пытаюсь открыть глаза. Ресницы склеены, так что мне надо протереть глаза. Открываю глаза. Надо мной тонкий Настин силуэт. Тело ломит, мозг разрушен. Где я? Сушняк жескарёвый.

-- А?

-- Ты меня проводишь? -- повторяет она.

Хриплю:

-- Погодь.

Встаю. Шатаясь, добредаю до стола. Вижу, что из всех напитков осталось только шампанское. Прикладываюсь к бутылке. Горлу легче, откашливаюсь, закуриваю, постепенно припоминая свою биографию за последние два дня.

Новый год вспоминается без труда. Встречали у Михи. Хорошо отметили, это точно. Потом поехали с Настей ко мне. Первое. Отмечали уже вдвоём, но потом завалились друзья. Ага, точно. Потом... Потом я, кажется, отключился. Я дома.

-- Сколько времени? Где все?

-- Пятый час, скоро утро, все уже разошлись, мне тоже пора -- мама беспокоится. Так ты меня проводишь?

При мысли о том, что мне надо одеваться, выходить в морозную ночь и переться куда-то на другой конец города, мне становится хреново. Сажусь на диван, голову на подушку, прикрываю глаза. Вот теперь очень хорошо.

-- Да, Настён, конечно. Сейчас, минут пять подожди.

Считаю про себя до трёхсот, очень медленно, чтобы не нарушить сонный кайф и покой в теле. Мне хорошо...

***

Звонит телефон. В сознание вкрадчиво проникает незатейливая мелодия. Ощущение, что она разъедает мозг. Мне вскрыли череп и поливают мозги кислотой. Просыпаюсь. Голова переживает серию ядерных взрывов. Встаю -- в глазах темнеет.

На ощупь нахожу трубку. Моё "алло" слышится как "кхло".

-- Андрей! -- слышу голос Настиной матери. -- Андрей! Ну, наконец-то! Весь день звоню! Что случилось? Где Настя? С ней всё в порядке? Мобильный не отвечает! Ни твой, ни её! Дай ей трубку!

Настя! Озираюсь, но её нигде не видно. Похоже, в туалете. На том конце надрывается тётя Юля.

Прокашливаюсь и отвечаю:

-- Тётя Юля, всё нормально, я как раз собирался её проводить. Сейчас дам ей трубку.

Обхожу квартиру, заглядываю в ванную и туалет, осматриваю кухню -- Насти нигде нет. Психанула и ушла сама?

-- Тёть Юль, видимо, пока я дремал, она взяла такси и уехала сама. Не переживайте, скоро приедет.

-- Ты её посадил в такси? Во сколько это было?

-- Э-э-э... -- вспоминаю Настино "пятый час, скоро утро...". -- Часов в пять.

-- В пять? Пять?! Уже одиннадцатый час!

-- Дня? -- на автомате уточняю я.

-- Ночи!!! Да что же это такое! -- захлёбывается трубка. -- А-а-а!

Тётя Юля рыдает. Я резко трезвею...

***

Когда тухнут мечты, а реальность перестаёт раздражать... Когда делаешь не потому, что хочешь, а потому, что надо... Когда в душе -- вакуум, а температура сердца достигает абсолютного нуля... Тогда -- надо выпить. И пусть водка пьётся как вода, а пиво ты глотаешь не с наслаждением, а огромными частыми глотками, главного -- алкогольного опьянения -- ты добьёшься.

Настю, вернее её синий вздутый труп, нашли какие-то рыбаки. Ёе долго насиловали, потом ещё дольше били монтировкой по голове. А потом сбросили в озеро.

Мечты именно тухнут, распространяя гнилостно-сладкий запах недостигнутой цели: жизнь с самой лучшей девушкой из всех, которые встречались тебе. Жизнь с девушкой, в которую ты влюбился сразу и бесповоротно. Жизнь с девушкой, во всём тебя понимающей и мечтающей родить тебе детей.

Прощаясь с мечтами, ты заливаешь в себя всё больше и больше. Алкоголь ураганным ветром развевает внутреннюю вонь, и наступает пробуждение разума, очищенного от горечи и обиды на себя, её, того таксиста, жизнь. А мечты и цели, только что бывшие в последней стадии разложения, воскресают, и снова ярки и прекрасны, и, очень важно, близки.