Буквенный угар - [7]
«Если бы был какой-нибудь прием — отключить свою боль на время, впасть в анабиоз и переждать…».
В телевизоре кощунствовало очередное реалити-шоу. Мика смотрел на экран и думал о примитивности человеческих страстей, выставленных напоказ.
«Как они отбирают типажи для этих шоу? Такие простые, откровенные, без затей…».
Он думал сейчас о чем угодно, лишь бы не думать о том, где, с кем и как сейчас Вика.
Сигареты кончились.
«Что было, того не отменить — все, — думал Мика, сминая пустую пачку. — Я просто из этого вырасту».
«Так, подумаем… Вырасту — сейчас все болит — все покровы рвутся, словно расту стремительно…».
Поднял упавший «паркер». Не глядя — нащупал тетрадь. Нашел — где начинались чистые листы.
Вывел «Протоколы боли» и дальше, дальше, изредка вскидываясь бежать за сигаретами, но, не в силах оторваться, продолжал писать.
Лифт остановился на их этаже. Ключи скребнули дверь.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, готовясь нырнуть в поток импровизации.
Просто еще одна пытка из арсенала «жизнь без наркоза»…
Мне пришлось наслушаться реплик по поводу этого текста, что мужчины так не ведут себя, так не ходят, не думают, не говорят, что герой — просто гей, а не мужик. Что до того? Рассказ не о мужиках. О Мужчине.
И все-таки жена от Митьки ушла. Сказала: «Ты хороший друг, умный и добрый человек, но я люблю другого». Ушла.
Я злилась и недоумевала: «Ну как так можно!».
И знать — не знала, ведать — не ведала, что скоро попытаюсь поступить так же, как она…
Меня тогда пошатывало от Митькиной боли.
Один раз тряхнуло так сильно, что вылетели строчки:
Чем привлекла его эта женщина? Красивых много.
Но в этой звенел некий зов или даже вызов. Словно она недвижно стояла в зимнем озере по пояс в ледяной воде.
Остро-молчаливо-несчастна. Эта несчастность обостряла ее красоту до предела, который хотелось нарушить.
Хотелось войти в ее жизнь — этот плен воды и холода, выволочь ее, безучастную, на сушу, отогреть, отпоить, отвлечь от тоски. Отвадить от нее беду. Спрятать от всех. Где? В себе.
Он так и сделал.
Шагнул в чуждый холод. Заплатил своим теплом. Не жалко.
Поднял брошенную жизнь. Обронил часть своей. Не заметил.
Отдышал, отпоил, отогрел больную красавицу.
Ах, у нее не было своих сил на жизнь. Жила его силами. Его жизнью.
Он был замечательно хорош. Умен. Красив. Романтичен. Он был такое роскошное обстоятельство жизни, о котором даже не мечталось.
Кружил голову легкий кайф появления с ним на людях.
Уже шлифовалась кожа на месте недавних ран и рубцов.
Она услышала мерный ток крови в себе и поняла, что обрела свои силы.
Она заметила, что он докучает ей, и поняла, что обретает свою жизнь.
Предстала пред ним и сказала, что устала притворяться счастливой.
Улыбнулась красивыми зубами — к чему мучить друг друга.
«Ты ввел меня в дом пира, и знамя надо мною любовь».
«Делая добро, не унывайте…» — читал он в Книге. Мужчина. Гигант, способный вернуть жизнь погибающей душе, снести отвержение, не потеряв себя. Гиганты не теряются. Нет такой дыры в мире, где они могут кануть бесследно.
Она преградила поток его любви — «больше не нужно», — и эта лавина рухнула вниз. Он удержался, бледен и горд. Ушел, унося с собой свои миры.
И только та часть его, что была отдана ей безоглядно, ныла ему вослед в неутолимой тоске. Его любовь, помещенная в эту женщину, все молила, молила забрать ее с собой…
Возвращаюсь к письму.
«…Вы пишете, что Вам, возможно, просто не повезло и Вы не смогли найти пару, а может быть, судьба такая — перестрадать и жить одному.
Что тут скажешь…
Вы — редкая и красивая птица. Любая рациональная пара — для Вас компромисс.
Но ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ существует!!!! Вы умеете молиться?
Ну хоть как-нибудь?
Впрочем — не важно…
Ваша жизнь и так — вопль-молитва о такой паре.
Но все-таки лучше озвучить этот вопль словами. Бог порой настаивает на форме.
Ваш возраст прекрасен.
Не может не произойти что-то хорошее, как у Грина в рассказах.
Вы — персонаж оттуда (ну Вы понимаете, я говорю о внутренних странствиях).
Не важно, что пишут, главное — кто пишет. Я не имею в виду тексты раскрученных авторов. Я о другом говорю.
Это вот, например, у Гессе есть „Степной волк“ — люблю, — а есть „Нарцисс и Гольдмунд“ — почти никто не знает этой вещи, а я все равно люблю, потому что это Гессе, там его интонации, те же межстрочия и интуиции, за которые его полюбила.
Мне так смешно читать, что Вы думаете, будто из-за моего образования я должна была стать „инокиней по духу“, а осталась человеком светским.
Ну что сказать? Мне немного смешны святоши по виду. Благостные и постные, которым непременно надо сменить вид, чтобы сменить содержание. Бог вряд ли вообще их вид замечает.
Он по-другому смотрит и видит.
Я не хочу себя противопоставлять другим людям этакой своей „духовной продвинутостью“.
Это дутая категория.
Светлая сострадательная старушка, которая никого не осуждает, для меня такая же святая, как и честный монах, проживший жизнь в аскезе (речь о подлинном иночестве).
Я не религиозна. Совсем. Я верю в Бога, да. Живу так, чтобы сделать больно наименьшее количество раз.
Если любовь к ближнему есть главная заповедь, то рядом с тем, кто любит людей по-настоящему, всегда тепло и чувствуешь себя рядом.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Анна Ривелотэ создает произведения из собственных страданий, реальность здесь подчас переплетается с призрачными и хрупкими впечатлениями автора, а отголоски памяти вступают в игру с ее воображением, порождая загадочные сюжеты и этюды на отвлеченные темы. Перед героями — молодыми творческими людьми, хорошо известными в своих кругах, — постоянно встает проблема выбора между безмятежностью и болью, между удовольствием и страданием, между жизнью и смертью. Тонкие иглы пронзительного повествования Анны Ривелотэ держат читателя в напряжении с первой строки до последней.