Букет фиалок - [35]

— Что вы этим хотите сказать? — оторопел Райф.

— У меня только одно вечернее платье, — буркнула она, — и я уже несколько раз надевала его. Если бы я появилась в нем опять, это, вероятно, немало позабавило бы мисс Мартингейл. Но у меня, знаете ли, есть гордость! — Чувствуя, что ее заносит и она уже не может остановиться, девушка прикусила губу так сильно, что на ней выступила крошечная капелька крови. Она прикоснулась к губам трясущимся в руке носовым платком, и на тонком кусочке батиста отпечаталось красное пятнышко.

Странные янтарно-карие глаза Райфа Бенедикта слегка сузились.

— Вы, кажется, не слишком любите мисс Мартингейл, — заметил он.

Мелори не отвергла обвинения, ей было стыдно за то, что она позволила своей неприязни вырваться наружу. Он, вероятно, теперь презирает ее за несдержанность и возмущен критикой в адрес его гостьи номер один.

Райф отвернулся и, подойдя к окну, долго смотрел на племянницу, гонявшуюся по бархатистому газону за бабочками.

— А как насчет завтрашнего вечера? — не поворачиваясь, внезапно спросил он. — В каком наряде вы появитесь на балу?

— Я не пойду на бал, — спокойно ответила Мелори.

— Понятно. — Он обернулся и с любопытством взглянул на нее. — И как же вы собираетесь провести вечер?

— Я обещала помочь миссис Карпентер на кухне. У служанок много работы, и дополнительная пара рук будет кстати. Кроме того, — поспешно добавила девушка, — так я смогу слушать оркестр и увижу весь бал без…

— Без появления на нем в вашем единственном вечернем платье, — сухо закончил за нее Райф. — Прекрасно! Поскольку теперь я знаю, где вы будете находиться, надеюсь, можно не опасаться повторения вчерашней сцены. Адриан появится на балу в костюме пирата. Ему нравится этот костюм, хотя сам образ ему не слишком подходит. Полагаю, вы будете в безопасности от посягательств с его стороны. Но я должен знать точно, где вы и что вы делаете в течение всего вечера.

— Хорошо, — смиренно кивнула Мелори и сразу почувствовала себя полным ничтожеством.

— Вы можете идти, мисс Гувер, — бросил Райф.

Девушка поспешно покинула кабинет. Ее щеки пылали от унижения.

С самого утра и до начала бала, назначенного на девять часов вечера, все обитатели «Морвена» пребывали в лихорадочном возбуждении, включая, конечно, и Серену. Девочка была настолько взволнованна, что к тому моменту, как Мелори начала ее одевать, уже немного капризничала, и гувернантка подумала, что было бы куда благоразумнее вместо того, чтобы позволить ей принять участие в маскараде, предложить что-нибудь соблазнительное на ужин и разрешить посидеть на час дольше обычного, наблюдая за прибытием гостей, — после этого Серена, убаюканная ритмами живого оркестра, спокойно бы уснула. Но мисс Мартингейл рассудила по-другому. В итоге девочка, которая уже устала и хнычет, ляжет далеко заполночь, а на следующий день будет вялой, капризной и совершенно неуправляемой.

Впрочем, одетая в маскарадный костюм, Серена выглядела так очаровательно, что Мелори пришлось со вздохом признать: малышка заслуживает, чтобы именно ее выбрали королевой бала. Зачем лишать ребенка такого праздника? Окинув свое отражение в зеркале восхищенным взглядом, Серена от избытка чувств обняла Мелори, натянула кружевные перчаточки и помчалась в коридор и дальше, вниз по лестнице, как будто не хотела пропустить ни мгновения из того, что происходит в холле.

С болью в сердце смотрела Мелори, как она убегает. Бывали моменты, когда не возникало сомнений, что Серена ее любит, и все же сегодня вечером девочке не терпелось оставить ее одну. Затем Мелори строго сказала себе, что она всего лишь наемная служащая, гувернантка, а гувернантка не должна соперничать с теми, кто ее нанял.

Она поужинала с миссис Карпентер в маленькой гостиной экономки, и после этого сразу же начали прибывать гости. Дом был украшен гирляндами цветов, Фиппс щеголял в своей лучшей черной ливрее, отряд прислуги и официантов бесшумно сновал по холлу.

На дороге, которая хорошо была видна из окна спальни Мелори, вплотную друг к другу стояли машины. Все без исключения гости явились в маскарадных костюмах. Здесь были рыцари и коломбины, пьеро и пастушки, Клеопатры и принцы, а также более оригинальные персонажи, и только хозяин почему-то решил предстать перед всеми в своем обычном облике, без маски. Когда Мелори чуть не столкнулась с ним в холле, неся поднос с бокалами шерри из буфета в бальную залу, он выглядел безупречно в белом фраке и бабочке. Райф резко остановился и, взглянув на девушку, сурово нахмурился. Мелори принялась поспешно извиняться за свою неловкость, и в этот момент к ним грациозно подплыла Соня Мартингейл, очаровательная и соблазнительная в наряде гурии[12]. Она была сильно накрашена, глаза подведены на восточный манер, полупрозрачные шальвары усыпаны блестками, как звездной пылью.

По-хозяйски взяв Райфа под руку, балерина недовольно сморщила носик:

— Дорогой! Что случилось с твоим костюмом? Ты же собирался быть современником королевы Елизаветы, как твой предок с портрета в библиотеке, и вдруг появляешься в простом фраке!

— Я вчера передумал надевать маскарадный костюм, — ответил он, как показалось Мелори, немного резко. — Мне нравится чувствовать себя самим собой.