Бугорок - [5]

- Хочешь, я тебя у штурвала стоять выучу?

Каждый полярный рейс не похож на другой и долго помнится моряку. А первый и подавно не забудешь. Для Миши Беркутова первый рейс был вроде экзамена, когда решалась его судьба. Старательно сдавал он этот экзамен, едва ли не до самого конца замирая от страха - выдержит или не выдержит? Будет плавать или навсегда спишут его на берег?

Идешь ли в Арктику с запада, возвращаешься ли назад - не миновать Баренцева моря, про которое знающие люди говорят, что оно бывает спокойно раз в году, да и то не каждый год. Когда отправлялись в рейс, качало в этом море - будь здоров! Штормяга разыгрался на все десять баллов. Вот тогда Миша и сплоховал, морская болезнь его наизнанку вывернула. Да его ли одного! Но что правда, то правда, Миша мучился больше всех. Даже девчонки из камбузной команды меньше страдали.

И сейчас, на обратном пути, Миша с волнением и страхом ждал встречи с бурным морем. Но страхи, к удивлению и радости молодого матроса, оказались преувеличенными. Баренцево море, хотя и волновалось, но не слишком сильно, штормило средне - баллов на пять, на шесть. А настоящие моряки это и за качку не считают.

Больше суток шли морем Баренца. Дул влажный соленый ветер, вода отливала сталью, чуть позолоченной бликами неяркого осеннего солнца, выглядывающего в разрывах быстро бегущих облаков. Миша то и дело выбегал на палубу: будто бы проверить крепления, а на самом деле полюбоваться морскими далями. И удивлялся, радовался, что его почти не мутит. Так, слегка посасывает под ложечкой, да и то только в душном помещении, а как выскочит на палубу, глотнет свежего воздуха - сразу все в норму приходит.

И работал Миша весь день наравне с другими, и аппетит у него разыгрался не на шутку. В тот первый шторм, когда выходили в рейс, на еду он и глядеть не мог, даже думать о ней противно было. А тут только давай. Миша еще и не догадывался, что это добрый признак, что отныне ему качка не страшна.

Когда вошли в Кольский залив и палубная команда начала готовиться к швартовке, Миша раньше других в полной готовности предстал перед боцманом Петровичем.

- А я, Петрович, в полном порядке.

- Вижу, - сдержанно буркнул боцман.

- Значит, и меня море приняло.

- А почему оно тебя не должно принять?

- Так ведь говорили, что море не всех принимает.

- Точно, не всех. Морю нужны верные люди.

Миша посмотрел на Петровича радостными сияющими глазами.

- Будешь, будешь моряком, - добродушно пообещал боцман.

Сбылись эти слова. Миша Беркутов плавает в полярном флоте, и никто его больше не разыгрывает, тем более давно не считает салажонком, разве что иногда кто-то из старых моряков, вспомнив давний рейс, назовет его Бугорком. Да и то невзначай.

1976 г.