Бугорок - [2]

- Можно, и я с вами? - оживился Миша.

И тут неожиданно для парня грохнул такой взрыв смеха, что даже переборки задрожали. Оказывается, Миша не знал, что клотик не топчан, не диван, а верхушка мачты. Туда и забраться-то не так просто.

Салага - это салага, а не матрос еще. Многого не знает. Поживет, послужит - во всем разберется.

А пока Миша Беркутов не стал матросом, он еще позабавит нас. Поэтому я сразу поверил Толе Зайцеву и поспешил в кубрик, чтобы узнать, чем же на этот раз распотешил всех салажонок.

Когда я спустился в кубрик, там уже царило веселье.

Надо сказать, что после того, как мы побывали у зимовщиков Северной Земли и взяли курс на юго-запад, корабль наш попал в ледяные заторы и потерял гребной винт. Без винта двигаться нельзя. Пришлось на время ремонта лечь в дрейф.

На лед спустили трап и, пользуясь тем, что еще не наступила полная полярная ночь - солнышко с часок каталось у кромки горизонта, а розовая заря сияла и подольше, - все свободные от ремонта выходили на прогулки, иные даже вздумали на лыжах побегать.

Погода стояла ясная, тихая, хотя и морозная. Многие успели обследовать ближние и дальние торосы, любители фотографироваться приметили наиболее живописные места.

Всем приятно было поразмяться, на корабле особенно некуда ходить да и, откровенно говоря, надоедать стало плавание: скоро месяц, как в море вышли.

Зачастил на прогулки и наш Миша. Еще бы! В Арктике он первый раз, и на дрейфующих льдинах ему бывать не приходилось. Все тут интересно, все в диковинку. Увидел как-то моржа в полынье, так и конца рассказам не было. Уж кому он только не говорил, какая изумленная морда у моржа была, когда на Мишу смотрел, и как с пушистых моржовых усов вода стекала! Миша по секрету уверял даже, что тот морж, которого он видел, чем-то похож на нашего боцмана. И это ему казалось особенно удивительным.

Мы-то моржей много видели на своем веку. И знали, что всякий круглолицый человек с опущенными книзу пушистыми усами действительно чем-то немного напоминает моржа. И моржи выглядят всегда изумленными оттого, что на бесстрастной черной морде особенно выделяются круглые, широко раскрытые глаза.

Миша все видел первый раз, всему удивлялся. Со всяким это бывало.

Плохо только, что Мише в одиночку по льду разгуливать понравилось. В Арктике всегда начеку надо быть и лучше друг за друга покрепче держаться. Но ведь и до этого не сразу своим умом дойдешь. Жизнь должна научить.

Кажется, сегодня и получил такой урок Миша. Вышел он на прогулку неторопливо, вразвалочку - морскую походку осваивал, чтобы на берегу, когда вернется, все видели: бывалый моряк идет. Вышел вразвалочку, а возвращался рысью. И произошло это так.

- Ушел я за дальние торосы, - рассказывал Миша, - и стал поглядывать, не попадется ли чего такого, что на память об Арктике прихватить можно. Ничего не попадалось.

- Прихватил бы торос, самый популярный сувенир, - перебил его один из матросов, вызывая новое веселое оживление.

Миша привык к тому, что во время его рассказа все вокруг смеются. Поэтому даже на шутливое замечание отвечал серьезно:

- Как его прихватишь? Он огромный. И растает, пока довезешь.

- Ладно, насчет тороса не беспокойся. Я тебе в любой момент торос добуду и на холодильнике сберегу. До самого Мурманска в целости доставим. Будь спокоен. Ты давай выкладывай, что дальше-то было? - торопил Сенюшкин.

- Дальше-то, - продолжал Миша, - дальше я и увидел бугорок. Бугорок как бугорок. Их много на льдине. Только этот чуть пожелтее других. Подошел совсем близко, а это, оказывается, и не бугорок вовсе, а белый медведь свернулся и спит...

Тут опять раздался дружный смех. Смеялись потому, что никто не верил, будто Миша правду говорит. Да и как поверить? Много разных встреч с медведями в Арктике бывало, а про такую забавную первый раз слышать довелось. Каждый из нас, грешным делом, решил: салажонок, а туда же заливать берется, как заправский морской волк.

- Медведь, значит, храпит во всю ивановскую, а ты ему: "Здравствуй, тезка!" - хитро подмигивая всем, подсказывает Сенюшкин.

- Ну да, здравствуй, я как дерану со страху, только у трапа дух перевел, - простодушно отвечает Миша.

- А ты бы разбудил хозяина Арктики, пожал ему лапу, представился, доложился по всей форме: кто такие, откуда и куда идем.

Миша на розыгрыш не поддается, он во власти пережитого, рассказал все, как было на самом деле.

- Будешь ты отныне не просто салага, а еще и Бугорок, - сказал Сенюшкин.

Так бы и прозвали нашего салажонка Бугорком, уверенные, что он не очень складно придумал рассказ о встрече с медведем, если бы на следующий же день не пришлось убедиться в правдивости его слов.

Еще не кончили обедать, как в кают-компанию влетел запыхавшийся Сенюшкин.

- Ребята, - закричал он, - на трапе медведь!

Побросали мы каши и компоты, высыпали на палубу. И верно: внизу, у самого борта, по-хозяйски расхаживает медведь и черную обшивку корабля в лохматых наростах инея обнюхивает. Даже на нас, перегнувшихся через поручни, никакого внимания не обращает.

Прибежал вместе со всеми и Миша Беркутов. Как глянул на медведя, так и закричал: