Будут жить ! - [5]
Были и другие - полная противоположность отчаявшимся, угнетенным. Они прибывали в возбужденном состоянии, на увечье смотрели вроде бы легко, так же легко соглашались на операцию. А когда проходило владевшее ими напряжение боя, начинали понимать, что случилось, и наступала тяжелая реакция...
Но самую большую тревогу вызывали раненые в шоковом состоянии. Жизнь в этих людях едва теплилась, пульс прощупывался с трудом, побелевшие лица покрывал холодный пот. Чтобы быстрей вывести бойцов из такого состояния и подготовить к операции, врачи, фельдшеры и медсестры сутками не отходили от коек шоковых, старались обеспечить им полный покой, тишину, тепло, укрыть, своевременно перелить кровь, сделать необходимые уколы.
Позволю себе небольшое отступление.
Мало кто задумывался и задумывается над тем, какие переживания выпали в годы войны на долю медицинского персонала наших войск. А между тем война - даже в периоды успешных наступательных операций - оборачивалась к нам, медикам, исключительно тягостной, губительной стороной. Мы всегда и везде имели дело с муками, страданиями и смертью. Наблюдать это нелегко. Еще тяжелее хоронить тех, кого не сумел выходить, спасти. Тут не выручает никакой профессионализм.
Конечно, медики и в мирное время наблюдают болезни, смерти. Но в мирное время болезни и тем более гибель молодых, полных сил людей - роковое отступление от норм, результаты несчастного случая, они не носят массового характера. А на войне мучения и страдания, даже гибель, становятся повседневным, рядовым уделом миллионов сильных, здоровых, как правило, именно молодых людей. Да и спасать жертвы войны приходится, не зная, избавишь ли их от новых мук или от неисправимой беды...
Поистине безграничны были выдержка, терпение и любовь к людям, позволявшие нашим врачам, фельдшерам, медсестрам и санитаркам возвращать раненым не только жизнь, но и интерес к жизни. Особо хочу сказать о медсестрах и санитарках.
Многие из них были совсем юными. Пятерым подружкам - Гале Довгуше, Оле Кононенко, Вере Городчаниной, Лизе Невпряге, Фросе Коломиец и Кате Беспалько - только-только исполнилось восемнадцать. Другие девушки были ненамного старше. Им бы в таком возрасте веселиться, радоваться жизни, а приходилось и тяжелые носилки таскать, и сутками стоять возле операционных столов, вдыхая тяжелые запахи эфира и крови, и судна давать лежачим больным, и целые вороха белья и окровавленных бинтов перестирывать... В таких условиях не то что веселость - простую сдержанность, приветливость утратить можно.
А девушки не только образцово справлялись со служебными обязанностями, но и нежно разговаривали с воинами, которым грозила инвалидность, убеждали их, что не все кончено, что обрадуются им жены, найдутся красавицы невесты. Они терпеливо выслушивали мужские жалобы, могли всплакнуть вместе с ранеными, и этим соучастием в беде, интуитивной Деликатностью, женской нежностью, удивительной в столь молоденьких девчонках, спасали людей там, где бессильными были бы любые лекарства.
Не знаю, как других, а меня в Новоаксайской не покидало ощущение оторванности от дивизии, чуть ли не чувство покинутости... В Акмолинске медсанбат размещался неподалеку от штаба дивизии, рядом с разведчиками и саперами. Мы знали в лицо формировавшего дивизию полковника Ф. Н. Жаброва, начальника штаба дивизии полковника Д. С. Цалая, начальника артиллерии дивизии подполковника Н. Н. Павлова, да и других работников штаба. Того же Г. М. Баталова, например, занимавшего должность помощника начальника оперативного отделения.
А уж про саперов и разведчиков говорить не приходится! Командира разведроты, девятнадцатилетнего, пытавшегося скрывать присущую его возрасту подвижность и жизнерадостность лейтенанта Вознесенского, и политрука роты двадцатисемилетнего, чуть прихрамывающего после госпиталя старшего политрука Михаила Татаринова, командира саперного батальона, высокого, веселого старшего лейтенанта Быстрова и его помощников мы видели ежечасно.
Они не раз выручали персонал медсанбата, когда дело касалось выполнения тяжелых, не женских работ. Вблизи Волова, к примеру, саперы по приказу Быстрова построили и оборудовали для работников медсанбата добротные землянки, так что в апреле мы не страдали от ночных холодов.
Словом, прежде всегда были с людьми и на людях. Знали: в случае чего соседи помогут. В Новоаксайской же оказались одни. Неизвестно было, кто ближайшие соседи, где они. Полагаться приходилось только на самих себя. Вероятно, поэтому с особенным нетерпением ожидала я почтальона с пачкой дивизионной многотиражки.
Впрочем, не я одна. Газеты у почтальона буквально расхватывали, жадно вглядывались в заголовки, в свежие снимки. Сначала внимательно прочитывали текст сообщений Совинформбюро, потом пробегали глазами тексты коротеньких статей и заметок, пытаясь уяснить, что произошло за минувшие сутки в полосе дивизии. И радовались, встречая в материалах имена товарищей, друзей.
Так мы, хотя бы мысленно, приобщались к событиям на передовой, обретали прежнее чувство локтя с соседями.
Накал боев нарастал. Жители покидали Новоаксайскую, она с каждым днем становилась все безлюднее, а медсанбату прибавлялось работы. Раненых теперь привозили не только из частей дивизии, но и от соседей, сражавшихся слева и справа. Разницы между "своими" и "чужими", разумеется, не существовало. В приемно-сортировочном взводе военфельдшер Сережа Кужель - юный, красивый, как девушка, - обращал внимание на номер части поступившего раненого лишь для того, чтобы правильно заполнить документы. В дальнейшем раненых делили только на легких и тяжелых.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.