Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века: идеи и реминисценции - [46]

Когда же ты поймёшь,

Что ты не сын земле,

Но путник по вселенным,

Что солнца и созвездья возникали

И гибли внутри тебя,

Что всюду – и в тварях, и в вещах —

Божественное Слово,

Их к бытию призвавшее,

Что ты освободитель божественных имён,

Пришедший изназвать

Всех духов – узников, увязших в веществе,

Когда поймёшь, что человек рождён,

Чтоб выплавить из мира

Необходимости и Разума —

Вселенную Свободы и Любви, —

Тогда лишь

Ты станешь Мастером[436].

Заключение

Рассмотрение рецепции буддийских идей в русской литературе конца XIX – начала XX в. позволяет увидеть не только особенности отражения идей этой религиозно-философской системы в произведениях русских писателей и поэтов, но и понять разнообразие художественных поисков в литературе этого времени, особенности восприятия Востока в культурном пространстве России.

Многоплановость и глубина влияния буддийских идей на творчество Л. Н. Толстого и сегодня являются предметом исследований литературы и русской культуры. Интерес великого русского писателя к буддизму нашел выражение в переложении самих буддийских сюжетов, легенд, рассказах, проникнутых буддийскими мотивами (рассказы «Карма», «Это ты», очерки о Будде), в дневниковых записях Толстого. Преломление буддийских идей мы обнаруживаем в собственных религиозно-философских работах писателя («Исповедь», «Моя жизнь»), в его концепциях имперсонализма и вечности жизни, порождающей смысл индивидуального существования. Можно говорить о возможности выявления контекстуальной общности мотивов ряда художественных произведений писателя и идей буддизма, о трудно поддающемся определению глубинном мировоззренческом совпадении. Об этих особенностях творчества Толстого, по-разному оценивая их значимость, ярко писали Н. Бердяев и И. Бунин.

В творчестве И. Бунина буддийские реминисценции занимают значительное место. Среди черт его «буддийского мироощущения»: особое чувство жизни и смерти, противоречия которых разрешаются Буниным в феномене памяти, ощущение трагичности человеческой жизни, которая раскрывается не в совокупности индивидуальных трагедий, а в бесконечной повторяемости этих «форм жизни» – в бесконечной Цепи, мучительной череде умираний и воскрешений. При этом бесспорно, что даже в произведениях, казалось бы, построенных на «буддийских положениях» (например, в рассказе «Братья», где идет буквальное и скрытое цитирование «Сутта-Нипаты»), эти буддийские идеи служат выражению собственной бунинской концепции личности.

Вопрос о восприятии и отражении буддийских идей в творчестве Мамина-Сибиряка за редким исключением практически не рассматривался в литературоведении, а тем более в философии, где этот писатель никогда не был объектом внимания. Содержание дневников писателя свидетельствует об его интересе к философии А. Шопенгауэра, философа, выполнившего в Европе своеобразную роль культуртрегера буддизма. Безусловно, это влияние мы обнаруживаем не только в восточных легендах, но и, казалось бы, в самых реалистичных произведениях Мамина-Сибиряка. Например, в романе «Золото», где золото, по существу, становится метафорой призрачности надежд и устремлений всех героев романа.

Буддийские идеи и буддийские образы оказали достаточно сильное воздействие на творчество К. Бальмонта. Анализ биографических данных и произведений поэта свидетельствует о глубоком его интересе к буддийской философии, знакомстве с известными буддологами, знании современной ему востоковедной литературы. Несомненно, важное значение имело и путешествие поэта на Цейлон и в Индию. Среди тем лирики Бальмонта, стихотворений, связанных с буддийской философией, темы повторения «земного бытия», «круговорота», «тяжелого плена, все новых перемен», мотив мимолетности бытия и его иллюзорности. Значительное место занимают в творчестве Бальмонта образ Индии как «Страны Мысли», идея родства Индии с Россией, образ Будды. Интерес к Индии и буддизму поэта связан и с его переводами известных индийских авторов, которых Бальмонт считал выдающимися представителями мировой литературы.

Вопрос о роли буддизма в творчестве В. Хлебникова связан с общим интересом русской литературы к Востоку, историософскими исканиями русского декаданса и авангарда.

Сам поэт неслучайно называл себя и своих творческих единомышленников «будетлянами». Все творчество Хлебникова – прорыв преград времени и локальных пространств, где это время, а точнее, времена разворачиваются. Это полет в Будущее, где частное, единичное и конечное должно обратиться в единое и бесконечное. И тем самым будет «оправдана» история человечества, истоки которой поэт видел в Азии.

О буддийских идеях и буддийских реминисценциях в русской литературе на сегодняшний день опубликовано немного работ. Это, вероятно, связано и со сложностью подобной задачи, требующей знаний как буддийской тематики, так и широкого спектра произведений русской литературы. В целом среди факторов, повлиявших на рецепцию буддизма в русской литературе конца XIX – первой половины XX в., можно выделить: воздействие общеевропейского интереса к Востоку в данный период времени как в философии, так и в художественной литературе; активизация российских востоковедных исследований и становление собственных буддологических школ, работы представителей которых становились известны широкому кругу российской интеллигенции; ставшие популярными путешествия на Восток, в том числе в Индию и на Цейлон; возникновение и распространение эзотерических учений.