Будда - [35]

.

Древние источники не дают нам никаких определенных сведений о том, насколько быстро Гаутама восстановил здоровье после изнурительной аскезы. Понятно только, что канонические тексты намеренно сокращают этот срок для придания событию большей драматичности. Чуть ли не одной чаши риса с молоком (по другим версиям — сладкого творога) хватило, чтобы он вернул силы и предпринял последнюю попытку освобождения. На самом деле это всего лишь вымысел. Невозможно в одночасье овладеть практикой осознанной внимательности и взрастить в себе должные умонастроения — этот процесс, несомненно, требует значительного времени. Гаутама и сам отмечал, что на это может уйти не менее семи лет, и подчеркивал, что новая духовная сущность формируется постепенно. Позже он будет предостерегать учеников, чтобы они не ждали внезапных откровений, которые вмиг раскроют перед ними окончательную истину; постижение и практика его метода и его учения даются постепенно, «подобно тому, как океан плавно вздымается, опадает и без резких перепадов опускается»[17]. Священные же тексты, указывающие, что Гаутама достиг высшего просветления и сделался Буддой за одну ночь, не столько претендуют на историческую достоверность, сколько стремятся наметить общие контуры процесса обретения окончательного духовного освобождения и отрешенности от мирского.

Как сообщается в одном из древнейших фрагментов канона, после того как пятеро бхикшу покинули Гаутаму, увидев, что тот принял пищу, он в одиночестве направился в сторону Урувелы, куда и добрался спустя некоторое время. Достигнув селения Сенанигама на берегу реки Неранджары, он заметил «чудесный уголок земли с тенистой рощей; ниже в живописных пологих берегах поблескивает лента реки, а невдалеке виднеется деревня, где можно было бы собирать подаяние»[18].

Вот подходящее место, подумал Гаутама, где я остановлюсь и предприму решительную попытку достичь окончательного просветления. Упорные размышления над детским воспоминанием утвердили его в мысли, что надо воспроизвести состояние покоя, удовлетворенности и уединения, которое в тот раз так естественно трансформировалось в первую дхъяну. Поэтому-то он и искал для медитации место, более всего напоминающее то, где он сидел под деревом сигизиум. И вот, гласит предание, он устроился под деревом бодхи, принял позу асаны и поклялся себе, что не сойдет с этого места, пока не достигнет нирваны. Сегодня это место, получившее название Бодх-Гая, стало одним из главных объектов паломничества буддистов — считается, что именно здесь Гаутама обрел способность видеть ятхабхута (вещи такими, как они есть) и на него снизошло просветление, или пробуждение. Так он сделался Буддой.

Это знаменательное событие произошло поздней весной. По традиции, историки датируют его примерно 528 г. до н.э., хотя в последнее время высказывается мнение, что это случилось позже, в первой половине V в. до н.э. Палийский канон сообщает нам кое-какие сведения о событиях той достославной ночи, но для человека, далекого от канонических основ буддизма, они малопонятны. Так, говорится, что Гаутама сидел, погруженный в глубокие размышления об обусловленности человеческой жизни, и перед его мысленным взором проходили все его предыдущие жизни. Он вспомнил ощущение «уединенности» и одиночества, пережитое в далеком детстве. И снова без всяких усилий погрузился в первую дхъяну, и стал восходить к более высоким состояниям сознания, пока на него не снизошло озарение, навсегда изменившее его сущность. Теперь Гаутама понял, что окончательно освободился от колеса сансары и разорвал цепь бесконечных перерождений[19]. Однако по поводу самого озарения там не говорится ничего принципиально нового по сравнению широко известными Четырьмя Благородными Истинами, считающимися фундаментом учения буддизма. Первая из этих Благородных Истин гласит, что вся человеческая жизнь пронизана страданием (духкха). Вторая Благородная Истина раскрывает причину страданий, указывая, что это — желание (танха). Третья истина провозглашает существование нирваны как освобождения от вечного страдания. В Четвертой Благородной Истине раскрывается путь, который ведет от жизненных страданий и боли к избавлению от них в обретении состояния нирваны.

Как видим, в Благородных Истинах нет ничего уникального. Так, с первыми тремя утверждениями несомненно согласилось бы большинство странствующих монахов и аскетов-отшельников, да и сам Гаутама был убежден в их истинности с самых первых шагов своего духовного пути. Если в них и было что-то новое, так это Четвертая Истина, которой Гаутама провозглашает, что им найден путь к просветлению, названный им Благородным Восьмеричным путем. Он состоит из восьми элементов-предписаний, позже скомпонованных в виде трехаспектного плана действий, включающего моральный кодекс, искусство медитации (дисциплины ума) и мудрость:

[1] Моральный кодекс (шила), подразумевающий правильную речь, правильные действия и правильную жизнь. Это, по сути, означает культивирование «должных» умонастроений, которые мы обсудили выше.

[2] Медитация (самадхи), охватывающая усовершенствованную Гаутамой дисциплину йоги, что выражается в правильных усилиях, правильном внимании и правильной концентрации.