Будда - [33]

Осознанная внимательность позволила Гаутаме понять и то, насколько велика роль желаний в жизни человека, а следовательно, и страданий, которые они неизменно вызывают. Человеческая натура, как ненасытный зверь, все время требует новой и новой пищи. В итоге человек видит все окружающее через призму своих желаний и не в состоянии разглядеть и осознать их истинную сущность. Отношение к любому объекту определяется тем, желанен он или нет, легко ли его получить или какую пользу он принесет. Иными словами, видимая нами картина мира искажена присущей нашему эго ненасытной жаждой обладания, и если наши желания вступают в конфликт с желаниями других, мы испытываем к ним неприязнь и враждебность. Этим объясняется, почему Гаутама, как правило, связывает два понятия — «желание» (танха) и «ненависть» (доса). Стоит человеку сказать «я хочу», как его начинают терзать зависть, ревность и ярость, если кто-то препятствует исполнению его желания или преуспевает там, где он потерпел поражение. Все это умонастроения «недолжные» и «бесполезные», потому что лишь усиливают в человеке эгоизм и себялюбие. Желание и ненависть, его непременная спутница, и есть те силы, что рождают несчастья и пороки нашего мира. С одной стороны, желание заставляет нас стремиться к обладанию вещами, неспособными надолго обеспечить нам удовлетворение. С другой — именно желания рождают постоянную неудовлетворенность собственным положением. Изучая собственные желания, бесконечной чередой проходящие сквозь сознание, Гаутама обратил внимание и на то, что человек вечно желает чего-то иного, отличного от того, что имеет в данный момент. Он хочет стать кем-то другим, направиться в какое-то другое место, получить то, чего у него сейчас нет. Такое впечатление, будто он сознательно стремится к очередному перерождению, к новой инкарнации. Эта неутолимая жажда (танха) проявляется даже в самых незначительных желаниях вроде тех, что заставляют нас менять позу, или пойти в другую комнату, или слегка перекусить, или вдруг прервать работу, чтобы поболтать с коллегами. Эти мелкие желания ежечасно и ежеминутно одолевают нас, и в итоге мы не знаем покоя. Мы все время поглощены стремлением стать кем-то или чем-то другим, чем есть в данный момент, и это отвлекает. Гаутама так сформулировал эту мысль: «Мир, сама сущность которого есть перемены, постоянно стремится стать иным. Он существует за счет перемен, только в постоянной изменчивости мир видит свое счастье, он очарован процессом перемен, но в этой любви к переменам содержится и доля страха, который по своей сути и есть страдание»[10].

Однако Гаутама размышлял над этими явлениями не просто как обычный мирянин. Он призвал на помощь психотехники йоги, и это позволяло ему проникать в суть явлений, видеть их во всей полноте, что, конечно, недоступно тому, кто вооружен лишь логикой и рационалистическим мышлением. С утра он собирал подаяние и после скромной трапезы, которую обычно вкушал до полудня, удалялся в какое-нибудь уединенное место, принимал позу асаны и приступал к выполнению йогического упражнения экаграта — концентрации[11]. Таким образом, осознание или переживание опыта жизни происходило отчасти в состоянии йогического транса, и это придавало прозрениям Гаутамы особенную ясность. Он видел явления «напрямую», проникая в их суть и наблюдая их в истинном обличье. И если восприятие обычного человека всегда предвзято, ибо вещи и явления видятся ему через призму собственных эгоистических побуждений, то Гаутаме, мастерски владеющему йогой, было доступно «видеть вещи такими, каковы они есть». Он, однако, не ограничивался созерцанием лишь негативных сторон человеческой природы; с не меньшим усердием он культивировал в себе «должные» умонастроения. Позже он объяснял, что человек может очистить свой ум, взращивая позитивные и должные умонастроения во время упражнений в йоге, сидя на скрещенных ногах и применяя особую дыхательную методику пранаяма, и тем самым вводить себя в состояние измененного сознания.

«Изгнав злобу и ненависть из своего ума, он живет, не питая недоброжелательности, исполненный сострадания, желая процветания всему сущему... Избавившись от лености и вялости ума, он не только перестает быть ленивым и вялым, но обретает ум здравый, ясно осознающий себя и абсолютно внимательный... Избавившись от беспокойства и тревоги, он живет, не испытывая беспокойства, и его ум становится невозмутимым и спокойным… Избавившись от неуверенности, он живет с сознанием, которое преодолело изнуряющие (подтачивающие) сомнения и не подвержено бесполезным (акусала) умонастроениям».

Таким путем йогины обычно «очищают сознание» от ненависти, вялости, беспокойства и неуверенности[12]. Брамины считали, что достигают этого духовного очищения посредством ритуальных жертвоприношений животных. Гаутама же теперь знал, что очищение доступно каждому человеку без посредничества жрецов, а исключительно путем медитации. Если выполнять ее должным образом, соблюдая предписания йоги, можно трансформировать неутомимые деструктивные потоки сознания и подсознания.