Британская военная экспедиция в Сибирь. Воспоминания командира батальона «Несгибаемых», отправленного в поддержку Колчака. 1918—1919 - [35]

В Чехии только что прошла инаугурация национального республиканского правительства. Они были одержимы идеями «свободы, равенства и братства» и навряд ли стали бы абсолютно спокойно терпеть установление диктатуры в сфере своих действий. Недружелюбное поведение русской ветви их Национального совета в Екатеринбурге и Челябинске сразу же после того, как они услышали, что Колчак может принять верховную власть, подтвердило опасность, которая могла возникнуть с этой стороны.

Совет министров, а возможно, и сам Колчак были не в состоянии сделать последний шаг, пока у них не будет четкого понимания поведения Великобритании. Место дислокации чешских войск в Омске не позволяло им приблизиться к тому месту, где заседали министры, не проходя мимо британцев, а мои пулеметы держали на мушке все улицы, ведущие к русской штаб-квартире.

Положение стало таким напряженным, что в целях обеспечения безопасности своей команды я проинформировал и русские, и чешские власти, что не позволю ни войсковым частям, ни гражданским приближаться или скопляться вблизи мест, где мы квартировали. Что подобные действия будут расцениваться как враждебные и повлекут за собой соответствующие действия. В том, что такие меры придадут министрам большую уверенность для продолжения их политики, я не сомневался. Это было неизбежным следствием приготовлений, делавшихся для нашей собственной безопасности, а не попыткой поддержать эту политику, которая была полностью их собственной, однако это действительно сделало ситуацию более устойчивой.

Я заношу эти факты в свои записи, чтобы те, кто в этом заинтересован, смогли дать им правильную оценку с точки зрения важности и ценности. Позже я узнал, что жена одного из высших чиновников держала наготове все необходимое, чтобы быстро ретироваться в казармы Миддлсекского полка. И не она одна.

18 ноября около 2:30 пополудни мне сообщили, что адмирал Колчак принял на себя абсолютную власть с титулом Верховного правителя и с Советом министров, который будет ответственен перед ним за надлежащее исполнение своих обязанностей. Он предложил, что вечером поедет к французскому представителю месье Рено. Потом он приедет ко мне как высшему британскому офицеру в Омске и ответит на любые вопросы, которые я захочу ему задать. Он приехал, и здесь будет уместно привести донесение, которое я составил в то время по этому поводу:

«От подполковника Джона Уорда

главнокомандующему войсками в Китае, через штаб-квартиру

британской военной миссии во Владивостоке.

Сэр, по причинам государственной важности я считаю необходимым сообщить вам следующую информацию, которая может быть переправлена соответствующим властям нашей страны.

Около 2:30 ночи 18 ноября 1918 года мой офицер связи (полковник русской армии Франк) проинформировал меня, что Совет министров на только что состоявшемся совещании предложил передать верховную власть в руки адмирала Александра Колчака. Сначала адмирал отказался, но на него было оказано такое давление, что, в конце концов, он согласился.

В дальнейшем адмирал Колчак принял титул Верховного правителя России и вечером поехал к французскому послу, после чего намеревался приехать ко мне, как к старшему британскому офицеру, занимавшему в Омске официальное положение.

Около 9 вечера адмирал Колчак явился в мою штаб-квартиру. При этом присутствовали следующие джентльмены: подполковник Дж. Ф. Нельсон, капитан Стефани, полковник (русской армии) Р. Франк и мистер Фрейзер (корреспондент „Таймс“). Колчак был в полном облачении русского адмирала.

Адмирал, который хорошо говорит по-английски, сообщил мне об обстоятельствах и причинах, заставивших его принять высшую власть в России.

Была предпринята попытка объединить в правительстве страны все партии, чтобы навести в ней порядок и дать людям возможность принять решение о будущей форме правления в России. Совет, избранный Уфимской ассамблеей, пытался работать в этом направлении, но потерпел неудачу. Его окончательному распаду послужило появление прокламации, выпущенной Центральным комитетом партии социалистов-революционеров, которая намеревалась создать в новой армии такие же условия, которые разрушили старую армию. Прокламация была подписана лидером партии социалистов-революционеров Черновым, а когда было предложено принять меры против тех, кто расшатывает дисциплину в армии, двое членов этой партии в Совете, Авксентьев и Зензинов, не увидели ничего плохого в подрывной пропаганде Чернова. Позже выяснилось, что оба были членами комитета социалистов-революционеров, который и выпускал литературу данного содержания. Они отказались выйти из партии социалистов-революционеров и осудить пропаганду против дисциплины, распространяемую их товарищами.

Это привело новое правительство к полному параличу, и оно оказалось перед лицом анархии. У Совета министров не оставалось другого выхода, кроме того, чтобы распустить Директорию пяти и сосредоточить верховную власть в руках одного человека, перед которым министры несли бы ответственность за управление своими министерствами.

Я ответил, что названные причины вкупе с тем, что известно мне лично, оправдывают эти действия. Однако я слышал, что социалисты-революционеры, как члены Директории, так и другие, были арестованы, и если это предполагает их наказание, то все произошедшее похоже на попытку части офицеров старой армии нарушить существующие договоренности в пользу возвращения старого режима. Далее, если народ Англии будет думать, что это политика адмирала и его друзей, они лишатся сочувствия не только Англии, но также Америки и Франции.