Бриллиант для короля - [2]

— Вы полагаете, что она беременна? С ее супругом это было бы чудом из чудес!

— А что еще могло произойти?

— В самом деле, что еще?

Зная, что с некоторых пор герцогиня стала очень набожна, вполне возможно, не вполне по собственной воле, мадам де Монтеспан удержалась от того, чтобы добавить, что в семействе Шарлотты забеременеть можно только с помощью Святого Духа, что, безусловно, маловероятно. И все же ей очень хотелось знать, что же произошло с малюткой де Сен-Форжа. Сославшись на необходимость написать письмо, она распрощалась со своей спутницей, предоставив ей возможность продолжать прогулку по парку в одиночестве, а сама вернулась во дворец. До тех пор, пока тело Ее величества королевы находилось в Версале, маркиза оставалась главной статс-дамой, а Шарлотта де Сен-Форжа — ее подчиненной.

Для начала мадам де Монтеспан поднялась на верхний этаж, где, как раз над покоями Марии-Терезии, располагались комнаты для свиты. Дверь с надписью мелом «Госпожа графиня де Сен-Форжа» была заперта. Мадам де Монтеспан позвала камеристку и распорядилась отпереть дверь. В комнатке, хоть и маленькой, но очень удобной, царил безупречный порядок. Казалось даже, что в ней никто не жил. Даже на туалетном столике не было ни одной принадлежащей хозяйке вещицы — ни флакона с духами, ни коробочки с пудрой, ни шарфика... Маркиза снова позвала камеристку, которая, отперев дверь, тут же почтительно удалилась.

— Можно подумать, что здесь никто не живет. Когда вы в последний раз видели графиню?

— Утром в день смерти Ее величества. Госпожа графиня провела ночь у королевы, а утром вернулась, чтобы умыться и переодеться, потом она снова ушла. Я навела в комнате порядок и закрыла ее, как обычно, на ключ, но вечером обнаружила, что комната открыта, и шкаф с одеждой тоже, в нем не хватало одного платья, плаща, белья, туалетных принадлежностей и сумки. Решив, что графиня будет отсутствовать недолгое время, я еще раз прибралась в комнате и снова заперла ее на ключ. С тех пор я больше не видела госпожу графиню. Может быть, она поехала к своему супругу?

—  Поехала и оставила здесь весь свой гардероб? Зная пристрастие супруга к нарядам? Пусть даже наступило время траура, пусть даже она отправилась в дом герцогини Орлеанской, которая никогда не была щеголихой, но предположить такое было трудно!

Решительно в исчезновении Шарлотты присутствовала какая-то тайна, и маркиза была намерена ее раскрыть. Она терпеть не могла неясностей и находила чрезвычайно странным, что молодая женщина безвозвратно исчезла, войдя в кабинет короля. Если только...

Любезное внимание, какое оказывал Людовик к юной и очаровательной Шарлотте после ее замужества, — а мадам де Монтеспан всячески поощряла его, надеясь избавиться от несносной Ментенон. — вот что могло стать причиной ее столь неожиданного исчезновения. Королева ушла в мир иной, а значит, исчезли и преграды для желаний короля, чью неистовость Атенаис де Монтеспан знала лучше других. Король мог распорядиться, чтобы Шарлотту отправили в какое-нибудь укромное местечко, где он станет ее полным господином. В таком случае ей, конечно, не нужны никакие платья, у нее их будет великое множество, ее щедро одарят и самыми великолепными драгоценностями. Надо сказать, король никогда не церемонился, достаточно вспомнить, как обошелся он три года тому назад с Анжеликой де Фонтанж, явившись ночью в Пале-Рояль, в дом своего брата, и лишив ее там невинности, а утром, на глазах у всех, прислав за ней карету...

Шарлотта, ни от кого не скрываясь, последовала за ним в кабинет, а он использовал поднесенную ему на блюдечке возможность и отправил красавицу поджидать его в Фонтенбло или, вероятнее всего, куда-нибудь в его окрестности...

Эта мысль очень позабавила мадам де Монтеспан, а еще больше позабавила ее вполне возможная в этом случае беременность мадам де Сен-Форжа. Она бы от души посмеялась! Чего стоило одно только выражение лица мадам де Ментенон!

Маркиза, конечно, не забыла слова Шарлотты о том, что она не испытывает никакого влечения к королю. Но уж маркиза-то знала, что устоять перед Его величеством невозможно, если он начнет добиваться желаемого. Может быть, со временем маркиза и раскается в своем сводничестве, но в какое сравнение идут угрызения совести с возможностью избавиться от старой ханжи!

Однако многообещающие надежды маркизы весьма скоро развеялись как дым. По дороге в свои покои она заметила принцессу Лильебон, стоявшую у окна, выходящего в Мраморный дворик. Маркиза тоже выглянула в окно, но не заметила ничего интересного: из дворика, направляясь к воротам, выезжала карета с гербом герцога де Ларошфуко.

— Неужели вас так интересует наш милый герцог? — осведомилась маркиза с невольной улыбкой.

— Герцог — ничуть, но та, что сидит в карете, очень. Карета везет в Фонтенбло к королю Ментеноншу. Я только что слышала, как она говорила, что ее присутствие будет лучшим утешением для Его величества...

— И это сейчас, когда королева еще не покинула Версаль! Нет! Быть такого не может!

— Может! Боюсь, нам надо готовиться к еще более суровым временам...