Бриллиант - [2]

Музыка смолкла, не дав ответов на ее вопросы. Но в последних словах священника прозвучала такая сила, что Сара вновь обрела присутствие духа, и она встала вместе с другими, когда гробы медленно понесли по узкому проходу.

Сара внимательно следила за процессией, и по мере ее приближения сердце ее забилось чаще. Она посмотрела сначала на первый гроб, потом на второй. Пальцы Сары непроизвольно сжали спинку Деревянной скамьи, стоявшей впереди. Это было неизбежно. Она знала это с самого начала, с того самого момента, когда торопливо приняла решение поехать на похороны. Там будет Джеффри. Она увидит его впервые за восемь лет.

Мимо прошествовали гробовщики, за ними маленькая группа родственников. Сара лишь скользнула по ним взглядом, она смотрела на тех, кто идет вслед за ними. Затем она ощутила толчок, и дыхание ее пресеклось. Вот там — плечи опущены под бременем скорби…

Он шел медленно, словно каждый шаг приближал его к будущему, с которым он не хотел встречаться. Сара не могла отвести от него взгляд — его высокая худая фигура в черном костюме, черный галстук как видимое выражение печали, темная склоненная голова. Он подходил все ближе, пока не поравнялся с последней скамьей.

Она понятия не имела, что привлекло его внимание: то ли сила ее мысли, сконцентрированной на нем, то ли какая-то другая таинственная энергия, то ли просто его приближение к выходу из часовни. Но, приблизившись к тому ряду, где она стояла, Джеффри остановился и, чуть повернув голову, заметил ее руки в перчатках, сжимавшие скамью. Тогда он медленно, почти с опаской, поднял глаза.

В этот момент восьми лет разлуки для нее как не бывало. Когда она последний раз видела его, Джеффри был рассержен и тверд. Он не позволил себе ни малейшего намека на сочувствие или сожаление, в то время как выражение любого из этих чувств легко бы предотвратило ее уход.

А теперь он был полон скорби — скорби и неверия, какой-то уязвимости, то есть того, что было немыслимо для Паркера. Но это уже не ее дело… больше не ее.

Слегка шевельнув губами, он почти беззвучно произнес:

— Сара?

Она закусила нижнюю губу и едва заметно кивнула, с удивлением поняв, что он не сразу узнал ее, а затем спросила себя, рассердился ли он, что она посмела вторгнуться в его личную трагедию. Меньше всего ей хотелось усугублять положение.

Но в его лице она прочитала не раздражение, а скорее смущение и замешательство — и почувствовала их сама, когда его глаза смягчились в немой просьбе, а рука неуверенно потянулась к ее руке. Во время этой секундной заминки она поняла, что, несмотря на все случившееся между ними в прошлом, сегодня она может принять на себя малую толику его скорби. И если Джеффри нуждался в ее утешении, Саре требовалось от него то же самое. Не раздумывая, она подала ему руку и позволила привлечь к себе так, что дальше из часовни они пошли бок о бок.

Стояла поздняя осень. Солнце не могло прогреть холодный воздух, оно даже казалось как-то не к месту. Джеффри прижал ее руку к своему бедру, его сильные пальцы крепко сжимали ее руку в перчатке. Он смотрел вперед, и Сара тоже.

Оба молчали. Когда подошли к ожидавшей у обочины машине, Сара скользнула на заднее сиденье. Не разжимая руки, Джеффри быстро последовал за ней.

Машина тронулась и, вырулив на дорогу, поехала потихоньку, ожидая, когда другие автомобили заполнятся пассажирами. Сару поразила мысль, что без нее Джеффри остался бы в одиночестве. Это казалось абсолютно не в его характере. Когда они были женаты, он наслаждался нескончаемой чередой светских раутов, которые до предела обострили ее нервное напряжение.

Внимательно следя за событиями по сан-францисским газетам, Сара знала, что он больше не женился. Но она почему-то всегда воображала его окруженным людьми. Президент «Паркингтон Энтерпрайзиз», попечитель многочисленных учебных и благотворительных учреждений, уважаемый член мужского клуба, высшее общество во плоти.

Позволив себе, наконец, взглянуть на него, Сара с трудом могла поверить, что, несколько лет подряд следила за жизнью этого погруженного в свои мысли человека. О да, он был красив какой-то мрачной красотой и по-своему даже неотразим. Но сейчас он был задумчив и рассеян. Если бы Джеффри не сжимал ее руку так, словно она была единственным надежным предметом в этом зыбком мире, Сара могла бы подумать, что он вообще забыл о ее присутствии.

Словно читая ее мысли, Джеффри перевел взгляд на ее руку. Затем, к удивлению Сары, он разжал пальцы настолько, чтобы снять ее перчатку, и снова взял ее руку в свою. Учитывая трагическую причину их воссоединения, она почти понимала его желание ощутить это живое тепло. Почти… но не совсем. Ведь, помимо всего прочего, мужчина, за которого она вышла замуж, был олицетворением самообладания. На самом деле он никогда не нуждался в ней так, как это казалось сейчас.

Прижимая ее руку к бедру, он нежно поглаживал ее большим пальцем. Вопреки желанию Сара находила в этом удовольствие. Потом она напомнила себе, что его прикосновения всегда доставляли ей удовольствие. Это не изменилось. И это никогда не изменится.

Вдруг пространство в машине как бы сжалось. Сара затаила дыхание, не зная, что делать. Когда большой палец Джеффри скользнул по овалу ее ногтя, Сара вдруг подумала, что он никогда не видел ее руки в таком ухоженном состоянии. У него, должно быть, мелькнула та же мысль, и он в растерянности сдвинул брови, заметив эту маленькую, но многозначительную перемену. Затем он медленно взглянул на нее.