Бриг «Меркурий» - [10]

Ближе к полудню фрегаты присоединились к своему отряду, и Скаловский, узнав, что в море находятся шесть турецких линейных кораблей и два фрегата, тотчас принял решение отправиться на поиск неприятеля.

Однако о своём решении следовало поставить в известность Грейга.

Два посыльных судна — два брига были в его распоряжении: «Меркурий» и «Мингрелия». Какой из этих бригов должен уйти с пакетом для адмирала, а какой остаться в составе его отряда и в случае встречи с сильным неприятелем выдержать бой?

Бриг «Мингрелия» с капитаном Рогулей — третьим с первых дней пребывал в составе отряда, Казарский же привёл свой бриг в Сизополь только первого апреля. На «Меркурии» молодой капитан-лейтенант, отлично зарекомендовавший себя в качестве командира бомбардирского судна «Соперник» при взятии Анапы и Варны, был человеком новым — бриг он принял у капитана второго ранга Стройникова менее трёх месяцев назад. И все три месяца «Меркурий» простоял в Севастополе…

Нет, Скаловский ничего не имел против молодого, высокого и стройного офицера, с энергичным красивым лицом. Но прежде чем брать его в рискованное предприятие, его следовало проверить в деле. «А это ещё успеется», — решил Скаловский и, запечатав пакет, вручил его Казарскому.

Двадцать седьмого апреля фрегат «Рафаил» после неудачной операции под Ахиоло, где самый новый фрегат Черноморского флота сел на мель, став отличной мишенью для крепостных артиллеристов, и продолжительного ремонта в Варне подошёл к Сизополю, чтобы влиться в эскадру Грейга, — но в гавани стоял на якоре лишь один линейный корабль и несколько мелких судов. Эскадра, как узнал капитан «Рафаила» Стройников, накануне переместилась южнее, поближе к Босфору.

Весть, что турецкий флот покинул пролив и теперь находится неизвестно где в море, всё объяснила Стройникову, и, скомандовав к повороту, он повёл свой фрегат на поиск эскадры.

В четыре с половиной часа пополудни капитан второго ранга Стройников, заслуживший свой чин и орден Святой Анны второй степени на бриге «Меркурий», который под его командованием отличился под Анапой, Суджук-кале и Варной, уже в парадном мундире стоял на палубе своего нового судна в ожидании, когда на воду будет спущен капитанский вельбот.

Слева и справа от «Рафаила» покачивались на пологой волне лежащие в дрейфе корабли эскадры. С безоблачного неба не по-весеннему щедро палило солнце. И от солнечных ли лучей, нагревших палубу, или от того, что запах свежего дерева всё ещё не выветрился, — на «Рафаиле» так остро запахло лесом, что лица матросов затуманились от тоски по дому. И Стройников тоже вдруг вспомнил своё имение под Тверью, крашенный жёлтой краской дом с четырьмя белыми колоннами, синюю речку, петляющую внизу, и белую арочную колокольню под голубой крышей на погосте.

В пять часов пополудни того же дня, замедлив свой бег, лёг в дрейф рядом с «Парижем» «Меркурий». Так бывший капитан «Меркурия» Стройников и нынешний столкнулись на палубе адмиральского «Парижа».

Обменявшись на ходу приветствиями, офицеры разошлись — один проследовал к сухощавому немногословному адмиралу-шотландцу, другой к трапу, где его ждал вельбот и Через два дня, 29 апреля, Иван Семёнович Скаловский распечатал переданное Казарским послание адмирала:

«Одобряя в полной мере намерение Вашего Высокоблагородия идти с отрядом Вам вверенным к берегам Анатолийским для поиску над неприятелем, в море быть предполагаемым, я вследствии того посылаю на усиление отряда Вашего корабль „Норд Адлер“, который вместе с бригом „Меркурием“ при сём и отправляется.

С остальной частью флота я располагаю держаться в широте мыса Инабас, имея пролив Константинопольский на зюйде, и где буду ожидать дальнейших уведомлений Вашего Высокоблагородия, имея в то же время крейсеров вблизи Босфора.

Главный командир Черноморского флота и портов № 3336

27 апреля 1829 Грейг».

корабль «Париж»

Скаловский читал письмо, и лицо его хмурилось. Он знал, как хорошо у турок налажено береговое оповещение с помощью телеграфа, и поэтому нисколько не сомневался, что капудан-паше уже стало известно о том, что эскадра Грейга стоит против Босфора.

Рискнёт ли капудан-паша сразиться с русским флотом или, словно рак-отшельник, заползающий при опасности в свою скорлупу, опять скроется в Босфоре под надёжной защитой береговых батарей? Зная осторожность верховного адмирала Порты, Иван Семёнович мог поклясться, что капудан-паша предпочтёт второй вариант, а это значило, что не менее осторожный Грейг, покинув Сизополь, тем самым совершил тактическую ошибку.

Да, Иван Семёнович был уверен, что в сложившейся ситуации только риск мог привести к победе. Грейгу следовало лишь усилить его отряд двумя линейными кораблями, но самому не покидать Сизопольского рейда, ибо, имея численный перевес, капудан-паша мог решиться на бой.

Тридцатого апреля в три с половиной часа пополудни фрегат «Флора», посланный Грейгом к Босфору, донёс, что весь турецкий флот уже стоит в проливе.

Ещё через полчаса на бизань-мачте «Парижа» был поднят сигнал «Следовать за мной». Идя левым галсом, эскадра взяла курс на Сизополь.

Снова в Сизополь