Бразильская история - [6]

Вместо того чтобы состарить, усталость лишь придала ему некую незащищенность. Поддавшись внезапному порыву, Филиппа подошла к подносу с напитками, стоящему на столике у стены, и налила ему виски с содовой.

Он с благодарностью принял стакан, опустился в кресло и начал просматривать документы. Филиппе захотелось забрать у него бумаги и предложить расслабиться, и она рассердилась на себя. Подчеркнуто неторопливо она повернулась к нему спиной и снова села за машинку.

– Ради бога, оставьте вы на сегодня работу. – Его речь, обычно четкая и быстрая, звучала почти неразборчиво. – Расслабьтесь и выпейте чего-нибудь.

Она не спеша налила себе виски с содовой, уселась в кресло напротив и увидела, что он спит. Девушка осторожно забрала у него накренившийся набок стакан, сняла с коленей стопку бумаг. Сейчас он выглядел совершенно другим, беззащитным, что совершенно не вязалось с ее представлением об этом человеке. Может, глаза и зеркало души, думала Филиппа, но только во сне на лице отражается то, что человек скрывает от других, а может, и от себя. Наверное, таким он выглядел в детстве: энергичным, сообразительным, импульсивным и при этом полным доверчивости, которую выдавала теперь смягчившаяся линия рта. На лоб упала непослушная прядка волос. Какого они красивого цвета: теплый каштановый оттенок с едва заметной рыжинкой. Возможно, в детстве волосы у него были рыжее.

Вдруг он поднял веки, и на нее пытливо глянули серые глаза. Он уселся прямо.

– Кажется, я уснул. Простите.

– Могли бы поспать и подольше. Похоже, вам это очень нужно.

– Я приехал сюда не спать, а добиваться контракта.

– Как прошла встреча с министром?

– Думаю, удачно. Мануэль Родригес – человек необычный. Это один из немногих честных политиков, каких мне довелось знать. Никому не удастся склонить его к заключению контракта лестью и уговорами. Он заключит его с лучшей фирмой, причем по самой низкой цене.

– Контракт достанется нам, – убежденно заявила она.

– Я в этом не так уверен. У нас есть очень сильный соперник – бразильская фирма «Каллисто». Она известна тем, что работает быстро, надежно и за предельно низкую цену. И к тому же ни разу не задержалась со сроками!

– Не очень похоже на бразильцев, – сухо заметила девушка.

– Во главе этой фирмы стоит европеец. Человек по фамилии Мастерсон. Жесткий, обладающий даром убеждения и, насколько я слышал, неразборчивый в средствах.

– Если бы этот Мастерсон работал на вас, вы бы назвали его не неразборчивым в средствах, а энергичным и проницательным.

Пэджет не улыбнулся, и Филиппа дала себе слово не допускать шуток в деловых разговорах.

– Значит, наш основной конкурент «Каллисто»? – подытожила девушка.

Он кивнул:

– Единственное, чего я не могу понять, – как им удается удерживать такие низкие цены. Родригес сказал мне, что цены у них почти на двадцать процентов ниже наших, – вероятно, это означает, что они ниже наших процентов на пятнадцать.

– Но ведь мы не сможем согласиться на меньшую сумму. И так все затраты урезаны до минимума.

– Нам придется пойти на это.

Он подошел к письменному столу и начал перебирать бумаги.

– Где копии наших расценок?

Она поспешно подошла к столу, выдвинула ящик, достала папку с заголовком «Служебная» и начала ее развязывать, но он нетерпеливо протянул руку и рванул тесемки. Их пальцы соприкоснулись, и девушка отпрянула, словно внезапно коснулась льда. А может, это был огонь?

– Просмотрю все еще раз чуть позже, – проговорил он. – Сейчас я слишком устал.

– Почему бы вам не отдохнуть немного?

– Не указывайте мне, что делать! – проговорил он с такой яростью, что Филиппа растерялась. – Извините, мисс Смит, но я терпеть не могу, когда женщины начинают командовать, – проговорил он уже нормальным тоном. – Вероятно, последствия детства, проведенного рядом с чересчур заботливой мамочкой. Сожалею, если обидел вас. Ваши советы и мнения я всегда готов выслушать – в отношении работы.

Филиппа закрыла машинку чехлом.

– У вас есть для меня еще какие-нибудь распоряжения? – спросила она, не оборачиваясь.

– Нет, благодарю вас.

У себя за спиной она услышала, как закрылась дверь в его комнату, и только после этого направилась к себе, с удивлением обнаружив, что у нее дрожат ноги.

Филиппа села на постель, чувствуя, как недавнее возбуждение сменяется жалостью к себе. Стремясь избавиться от этого настроения, она попыталась понять его причину. Может, это объясняется тем, что впереди ее ждет вечер, который придется провести одной? Но ведь столько раз она отказывалась от приглашений куда-нибудь пойти именно потому, что хотела остаться одна.

Конечно, сегодня все было иначе, потому что она в чужой стране, среди совершенно незнакомых людей.

– Я впадаю в слезливую сентиментальность, – сказала она вслух. В конце концов, Лукаса Пэджета она знает. Шесть месяцев она проработала с ним бок о бок. Но Филиппа понимала, что кривит душой. Ее начальник оказался совсем другим человеком – таким она его никогда не знала. Несколько мгновений, проведенных сегодня в непосредственной близости рядом с ним, лишь подчеркнули разницу между ними, заставили осознать, какая пропасть разделяет исполнительную секретаршу и могущественного магната.