Бразильская история - [4]

– Что бы вы ни говорили, я все равно считаю, что здесь красиво! – твердо заявила Филиппа.

Он не успел ответить. Машина остановилась перед закрытыми дверями. За ними Филиппа разглядела просторный холл, выложенный черным и белым мрамором.

– Очень привлекательная бетонная тюрьма, – сухо заметила девушка. – Не возражала бы против пожизненного заключения в таком месте.

– Я так загружу вас работой, что впечатление будет полным!

Следом за ним Филиппа подошла к стойке регистрации, и минуту спустя один из служителей отеля ввел их в богато украшенный лифт, мгновенно поднявшийся на шестой этаж, а затем проводил в роскошные апартаменты.

Лукас Пэджет осмотрел просторную гостиную и заглянул в остальные комнаты номера.

– Да, здесь неплохо, спасибо. Только снабдите нас напитками. Не хочется каждый раз звонить, чтобы принесли снизу.

Служащий с поклоном удалился, и впервые Филиппа осталась наедине с начальником в чужой стране.

– Дверь в вашу комнату у вас за спиной, – заметил он, – а в мою с противоположной стороны.

– Вы хотите сказать, что в обе комнаты нужно входить через эту гостиную?

Лукас Пэджет подошел к двери, расположенной слева, и распахнул ее. За ней оказалась большая комната с современной мебелью, устланная серым ковром.

– Гостиничные апартаменты устроены именно таким образом, – лаконично сказал он. – Если вас это беспокоит, можете запереть дверь, ведущую в гостиную, и заходить в свою комнату из коридора.

Филиппа вскинула голову:

– Я не беспокоюсь, а просто поинтересовалась.

Она прошла к себе в комнату.

– Могу я принять ванну и переодеться или у вас есть для меня поручения?

– Думаю, что могу позволить вам отдохнуть, – ответил он голосом, лишенным всякого выражения. – Встретимся позже.

Хлопнув дверью, она начала распаковывать вещи. Мог бы с пониманием отнестись к ее беспокойству, а не демонстрировать свое высокомерие. Может, журналисты светской хроники и считали его завидным женихом, но секретари – так же как и слуги – видели хозяина таким, каков он на самом деле. Ей было доподлинно известно, что в его сердце нет места никому и ничему, кроме «Лангленд инджиниринг».

Только приняв прохладный душ и переодевшись в легкое платье, Филиппа успокоилась и вернулась в гостиную, уже совершенно владея собой.

Оказавшись здесь одна, она осмотрелась как следует. Ее привели в восхищение глубокие кресла, низкие кофейные столики и струящиеся изящными складками шторы. За шторами скрывались стеклянные двери, ведущие на балкон. Филиппа открыла их и шагнула за порог, но нестерпимый зной, ударивший в лицо вместо прохладного морского ветерка, заставил ее отступить назад с такой поспешностью, что девушка едва не столкнулась с начальником. Он тоже переоделся, заменив привычный черный костюм светло-серым, отчего стал выглядеть гораздо моложе своих тридцати двух лет.

– Лучше не открывать эту дверь, – заметил он. – На улице слишком жарко для этого времени года.

– Если бы только жара, все было бы не так плохо, – отозвалась Филиппа, – но жара вместе с влажностью – это тяжело. Ко мне опять все прилипло, как после самолета.

Она направилась к себе в комнату:

– Я забыла захватить блокнот.

– Значит, вы все-таки не собираетесь запирать эту дверь?

Девушка не сразу поняла его вопрос и покраснела под насмешливым взглядом серых глаз.

– Думаю, вы не относитесь к числу тех, кто мешает дело и удовольствие, – сдержанно ответила она.

– Вы совершенно правы.

Когда Филиппа вернулась в гостиную, он сидел на диванчике у письменного стола, заваленного бумагами.

– Вот это больше похоже, – невольно вырвалось у нее.

Он поднял голову.

– Больше похоже на что?

– На вас, каким я привыкла вас видеть.

– Значит, в ваших глазах я выгляжу этаким человеком-роботом?

Чувствуя, что сказала больше чем следует, Филиппа молча открыла блокнот. Услышав смех, она подняла глаза и посмотрела на него.

– Что вас так рассмешило?

– Вы. Столько времени вы работаете у меня секретарем, но только сегодня я обнаружил, что вы такой же человек, как и все остальные.

– Прошу прощения, – натянуто произнесла она. – Находясь здесь с вами – в такой обстановке, – мне трудно…

– Не извиняйтесь, мисс Смит. Знали бы вы, какое облегчение обнаружить, что у вас тоже есть нервы. До сих пор я считал вас ходячим воплощением всех достоинств!

Филиппа молча перевела взгляд на кончик карандаша. После секундной паузы он начал диктовать заметки, над которыми работал во время полета. Он говорил не прерываясь больше часа, и девушка испытала облегчение, услышав, как он бросает бумаги на стол.

– Пока все, – объявил он. – Прервемся на обед.

– А где смогу поесть я?

– В ресторане. Но если хотите, то можете пообедать и у себя в комнате.

– Я бы предпочла спуститься вниз.

– Тогда не пытайтесь спорить.

С трудом подавив желание стукнуть этого человека, Филиппа последовала за ним к лифту, а затем и в застекленный маленький дворик, где были расставлены столики, украшенные большими букетами цветов.

– Если хотите, можно сесть у бассейна, – заметил он, – хотя лично я считаю, что здесь прохладнее.

– Вы босс, – отозвалась девушка и с удовлетворением заметила, как блеснули его глаза, хотя он отодвинул для нее стул, ничего не сказав.