Братья Булгаковы. Том 3. Письма 1827–1834 гг. - [217]
Аукцион князя Свиньина начался. Множество всякий день там бывает, и довольно продается дорого. Есть вещи очень любопытные. Я не хожу и потому, что некогда, да и чтоб не соблазняться.
Сестра жены Володи Пушкина, приятельница Ольги, выходит замуж за Муханова. Жена была у Моден третьего дня, дочь ее приехала из дворца и слышала это от императрицы.
Константин. С.-Петербург, 9 апреля 1834 года
В субботу я обедал на старшинском обеде в клубе; было много народа, как обыкновенно, а впрочем, – скучно. После обеда выкурили с Манычаром сигарку, полюбовались игре Тюри, который делает 47 вперед и еще выставку, с тем, что из трех одну партию выиграет, и частехонько все три проигрывает сряду.
Вчера был у обедни у князя, где видел генерал-адъютанта Храповицкого, жениха. Он будет венчаться на Фоминой в церкви князя, и государь будет у него посаженым отцом. Сказывали мне, что Ренкевич, губернатор, кажется, вятский, умер. Закревский будет о нем сожалеть.
Константин. С.-Петербург, 14 апреля 1834 года
Никогда я не видал столько народа, как вчера в концерте в пользу Патриотического общества. Я пробыл только начало, но не мог снести жару и давку. Множество дам принуждены были стоять. Государь и императрица удостоили концерт своим присутствием. Государь, пробыв немного в ложе, сошел в залу с великим князем и наследником, и все время там простояли. Весь бомонд был.
Константин. С.-Петербург, 20 апреля 1834 года
В Светлое воскресенье, в половине второго часа пополудни, велено собираться во дворец по случаю совершеннолетия наследника. Вот тебе церемониал, который Виельгорский велел к тебе доставить. Нести корону будет Мордвинов, а скипетр – князь Кочубей с ассистентами. На другой день съезжаться к обедне и для поздравления императрицы с тезоименитством.
Константин. С.-Петербург, 30 апреля 1834 года
Великая новость. Надобно бы ее описать, как мадам Севинье описывала какую-то свадьбу, или дать тебе отгадать; но первое не по моему перу, а последнее – ты бы себе напрасно голову ломал и, вероятно бы, не отгадал; так лучше сказать тебе просто: Воронцов женится на дочери Кирилла Нарышкина. Он мне о сем объявил с восхищением. Давно бы так! Лета не совсем в пропорции, ибо ей только 16 лет; но это не препятствие к счастью. Ее очень хвалят, а его мы знаем. Если не будет она счастлива, то сама будет в том виновата, потому что благороднее, добрее и лучше человека нигде бы не нашла; если же он не будет счастлив, то ей будет грешно. Но я полагаю, оба будут благополучны, чего им от всей души желаю.
Обед третьего дня во дворце был великолепный, на 400 приборов. Гайнфатер и Корн пели, у первой голос преогромный, да и вторая хороша. Я сидел между Полетикою и Лонгиновым, а после был в опере Фенелла, где моя фаворитка и фаворитка публики мадам Пессар удивительно танцевала болеро.
Говорят, после графа Аракчеева не нашли никаких распоряжений насчет имений; стало, только и есть указ покойного государя Сенату, коим утверждается духовная, которую представил граф, и графское достоинство перейти должно было к тому, кого он изберет своим наследником. Но духовной нет. Это а-ля Рушковский. Впрочем, у него есть брат; стало, есть и наследник.
Ну уж бал был вчера! Дворянство подлинно отличилось. Я не знаю, чего тут недоставало, разве птичьего молока. Так хорошо было все устроено, что мы, и вообще все, подъехали без малейшей остановки, тогда как было карет, может быть, 800 или более, и полагали, что часа два останемся в дороге. Иллюминация была превосходная, внутреннее освещение чудесное, уборная комната императрицы вся в цветах, а в средине боскет из настоящего виноградника с висячими кистями винограда. Для великой княгини Елены Павловны также была сделана прекрасная уборная. Их величества изволили прибыть в 10 часов с наследником и великими князьями. Было очень много, а нельзя сказать, чтобы была теснота. Зала, вновь выстроенная для ужина Брюлловым, также прекрасная; жаль, ее сломают, ибо деревянная.
Танцевали много. За ужином пели Гайнфатер и Корн. Кроме сей залы и другой, которая в доме, проломлена была дверь в соседний дом, где были накрыты столы, говорят, всего 1200 приборов. Я нашел себе местечко между Алиною и Лазаревой; стало, и за ужином мне не было скучно. Этот праздник мне напомнил балы Благородного собрания, когда ездили туда в мундирах и бывало до 2000 человек в присутствии государя. Разные мундиры, и губернские, и отставные, множество дам, и очень хорошеньких, новые лица – все это напоминало мне Москву. Я заметил это и государю, который отвечал: «Правда. А Москва! Как всегда приятно мне о ней вспомнить». Спросил о вас всех. Мы уехали тотчас после ужина в 3 часа. Описание этого достопамятного праздника, вероятно, будет в «Северной пчеле». Я там видел Греча; следовательно, я только скажу, что праздник этот в роде тех, кои мы видели во время коронации, но еще великолепнее, ибо стоил 140 000 рублей.
Константин. С.-Петербург, 1 мая 1834 года
Вчера у нас в церкви венчали фрейлину Бакунину с отставным капитаном Полторацким. Невесту ты, я чаю, знаешь: она внучка Саблукова-старика; по крайней мере, мать ее ты помнишь еще с Охты во время оно. Тогда мать невесты была еще девицею, а теперь и невеста-то уже не в первой молодости.
Переписка Александра и Константина продолжалась в течение многих лет. Оба брата долго были почт-директорами, один – в Петербурге, другой – в Москве. Следовательно, могли они переписываться откровенно, не опасаясь нескромной зоркости постороннего глаза. Весь быт, все движение государственное и общежительное, события и слухи, дела и сплетни, учреждения и лица – все это, с верностью и живостью, должно было выразить себя в этих письмах, в этой стенографической и животрепещущей истории текущего дня. Князь П.Я.
Переписка Александра и Константина продолжалась в течение многих лет. Оба брата долго были почт-директорами, один – в Петербурге, другой – в Москве. Следовательно, могли они переписываться откровенно, не опасаясь нескромной зоркости постороннего глаза. Весь быт, все движение государственное и общежительное, события и слухи, дела и сплетни, учреждения и лица – все это, с верностью и живостью, должно было выразить себя в этих письмах, в этой стенографической и животрепещущей истории текущего дня. Князь П.Я.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.