Брат-чародей (продолжение) - [4]

Как становятся чародеями?

Она начала засыпать и просыпаться с этим вопросом.

Пробовала расспросить Кастему, Кемешь, Ченя… Те отмалчивались, отшучивались или как-то иначе отделывались от неё.

Зачастила в Башню, на этаж, где хранилась библиотека чародеев, и даже пару раз

втихую пробиралась в закрытые для всех посторонних архивы Круга. В беспорядочном

ворохе невесть для чего хранящихся записей искомого ответа не обнаружилось. Зато здесь всегда можно было разжиться поводом для встречи с Юзом – и, выудив очередное правило для начинающих чародеев или забытую историю о древних днях Круга, она бежала к нему с этой находкой, радостно предвкушая возможность заглянуть в такие любимые глаза, услышать аккуратное покашливание, которым он имел привычку предварять свои серьёзные сообщения, и вообще хоть немного, но утолить чувство тоскующего голода по просто быть с ним.

Да только редкая их встреча нынче заканчивалась без ссоры. Нет, размолвок из-за Легины больше не повторялось, благо и та перестала появляться на занятиях, а других существенных причин пока не случалось, да вот всё равно ж ссоры прорастали, будь они неладны…

Уличная закалка не научила Дженеву деликатным способам разрешения конфликтов,

только самым простым – или убегать, сломя голову, или безоглядно лезть в драку. Учёба у чародеев вместе с постоянным примером леди Олдери познакомила её с другими возможностями победоносного обращения с обидчиками, но в общении с Юзом всё это слетало с неё, как наносное, неизбежно извлекая на свет въевшиеся инстинкты уличной плясуньи, владеющей словом не хуже, чем оплеухой. Юз при всей своей терпеливости прощать не любил, а неглупая наблюдательность быстро позволили ему нащупать все слабости и болевые точки Дженевы.

Так что, как Дженева ни закрывала глаза, ей не удалось избежать неприятного открытия: такие желанные и долгожданные встречи с Юзом редко-редко не заканчивались перепалками и долгой памятью его жгущих слов.

Потом, конечно, все эти огромные обиды плавились и растворялись в крохотном, но негасимом золотом огне любви… Правда, растворялись не до конца; шлак и зола

скапливались в другом уголке её сердца, там, где безответно клокотал вопрос «как

становятся чародеями?». От этого соседства последний потихоньку превращался в «как мне стать чародеем?», в сладко-мстительное мечтаньице хорошего урока Юзу – самой осуществить то, что так безуспешно он пытается сделать.

А тут как раз забрезжило решение загадки. В нескончаемых попытках найти ответ на вопрос она принялась перелистывать сказки, баллады, старинные романы, в которых речь хоть немного шла о чародеях. И наткнулась на повторяющуюся закономерность: там, где говорилось о том, как человек стал на путь чародеев, часто мелькала символика полной луны, «позвавшей в дорогу». Слишком часто, чтобы быть просто совпадением…

Ей давно была известна безвредная привычка чародеев собираться в Башне в полнолуние и проводить там всю ночь напролёт. Она сама однажды попала к ним. Тогда, позапрошлой зимой, когда их с Граженой зачем-то туда понесло.

Что-то в этом во всём было.

Что-то внутри неё было молчаливо уверено в том, что её путь к Юзу лежит через полнолунное путешествие в Башню. И что если Юза как следует проучить, он

перестанет быть таким несносным. А когда он перестанет быть несносным, всё у них тут же наладится.

Сегодня как раз полнолуние.

И встреченный ею Айна-Пре шёл как раз в сторону Башни.

Сердце билось молотом. Закусив губу, Дженева подняла взгляд к синеющему в приближении ночи выцветшему небу.

И приняла неодолимое решение: ночь может быть прохладной, нужно захватить накидку.

Дорога хорошо знакома, опускающиеся сумерки нисколько не сбавляют скорости

целеустремлённого движения. Вот и он, высокий тёмный силуэт Башни на почти таком же тёмном фоне ночного неба. Дженева внимательно всмотрелась в отсветы жёлтого пламени в самом верхнем ряду окон. С этой стороны здания свет горел только там. Да ещё справа, за рядом дрожащих ив, скромно прятался отливающий красноватым серебром диск восходящей луны.

…И как живой озарился памятью образ того далёкого заброшенного сада, промелькнул всеми своими до сих пор не потускневшими картинками – летящими по небу преддождевыми облаками, травинкой на губах, взахлёб рыдающей Граженой, поднимающимся из-за пышного куста смородины седым незнакомцем, малопонятными поворотами забавной беседы – вплоть до вспоминания непустых интонаций в словах

Кастемы, которыми завершился тот в целом пустой разговор. «Дорога будет лёгкой».

Губы Дженевы дрогнули в улыбке того глубокого удовольствия, которое возникает только от вдруг случившегося отчётливого понимания своей собственной когда-то бывшей глупости… Ох, сколько же ей во время того путешествия в Венцекамень довелось чесать затылок, раздумывая над странным разговором – а всё ведь было на поверхности. С самого начала было.

Мелькнула мысль об оставшейся позади Гражене, но тут же бесследно пропала.

Дженева решительно преодолела последние шаги до Башни и, дерзко потянув на себя по-хозяйски смазанную дверь, вошла в чёрный проём. И облегчённо перевела дух: внутри на поверку оказалось далеко не темно, в стратегических местах ровно горели ночники. Из-за этого нижняя зала выглядела слишком обыденной, прямо таки по-домашнему, скучно лишённая сколь-нибудь тревожности и загадки.