Глава 1. Дорога в Венцекамень
Решено!
— Что за блажь трястись полдня в седле, чтобы купить какую-то книгу? — обрюзгшая фигура маэстро Брутваля, непрестанно понукавшего меланхоличного ветерана конюшни барона Трене Гордого из Астарендоуина, уже заранее выражала крайнюю степень утомления. — Что за прихоть, недостойная благовоспитанности, коя должна приличествовать отроковице из благородного семейства…
Гражена молча терпела поток увещёваний своего старого учителя. Ничего. Главное, что расстояние между ней и целью, известной только ей, с каждый шагом уменьшается — и пока толстяк не препятствует ей, она будет невозмутимо принимать все его занудные нотации и чтение морали.
Обратной дороги нет!
— Разве нельзя было послать в город слугу? — благодарно брюзжал маэстро Брутваль.
— Он мог напутать и привезти не то, что надо, — терпеливо, в который раз подряд, повторила Гражена; не столько, впрочем, для того, чтобы убедить спутника, сколько чтобы её непривычно затянувшееся молчание не выглядело слишком уж подозрительным.
Сегодня всё решится.
И всё изменится!
Маэстро Брутваль, в числе чьих не очень многочисленных талантов никогда не была замечена проницательность, всё же заметил необычную для своей подопечной терпеливость, доходящую прямо-таки до смирения. От этого открытия уголки его губ обиженно обвисли. По опыту он уже имел возможность убедиться, что упрямство Гражены, которое ему почти никогда не удавалось преодолеть, выражается в тихой и спокойной форме; а если уж оно облекается в почтительность — тут уж с ней не справился бы и барон.
Всё же он не опустил руки и продолжал по всем правилам Этикета Благочестия и Благородства уговаривать и увещёвать упрямую воспитанницу — но делал это скорее только из любви к самому искусству.
Когда стук копыт по каменистой дороге сменился умиротворяющим шуршанием мелкого, рассыпчатого гравия, учитель тоже перешёл на полушёпот. Гражена покорно сносила его упрёки пополам с нытьём.
Ради того, чтобы быть с ним, можно пойти и не на такие жертвы!
* * *
Полдня в седле — сказано было слишком сильно. На улицы Астагры всадники въехали ещё по утреннему солнцу. Город был переполнен людьми, повозками и приподнятым гомоном ярмарочного дня. Шум и толчея с головой накрыли Гражену. Безжалостно задавленное сомнение в правильности сделанного выбора воспользовалось встряской и вырвалось на волю — и Гражена едва сдержалась, чтобы не развернуть коня обратно. В замешательстве она оглянулась, словно в поисках поддержки. Её взгляд упал на притихшего под напором окружающей суеты наставника. Но, как ни странно, его растерянность придала ей мужества.
Пока всё идёт как надо. До города добрались. Теперь нужно будет избавиться от спутника. Ничего, толчея легко позволит ей затеряться в толпе.
— Что ты говоришь?
Гражена опомнилась: это уже последнее дело — выбалтывать свои мысли вслух.
— Толчея, говорю, — простодушно посмотрела она на учителя. — Непросто будет добраться до книжной лавки.
Тот согласно кивнул. Верно, надо оставить коней в надёжном месте. Верхом сегодня здесь можно будет только стоять… Ярмарка! Только и береги свой кошелёк от… сворачивай налево… от всякого, по ком плачет клеймо палача. И не дело… освободи дорогу, мужлан!… не дело благородной девице показываться здесь в такой день. Не дело!…
Запруженные улицы нелегко пропускали путников. Бочки, тележки, ящики, ослики и, главное, люди — суетливые, взвинченные, крикливые люди. Гражена впервые увидела Астагру такой переполненной.
Когда-то этот город был столицей Астарении, но прошедшие с той поры столетия смыли его величие и гордую память, превратив крепость древних королей в захолустный городок хриплых торговцев и молчаливых мастеровых. Лишь несколько раз в год на ярмарку стягивались люди со всей округи и город оживал, как иссохшая старуха на свадьбе правнучки.
Дорога, по которой они сейчас ехали, была хорошо знакома Гражене, однако она не сразу поняла, что это значит: если они и вправду едут на постоялый двор к Дубарю, у которого в полдень она должна будет встретиться сним, то ей будет куда сложнее избавиться от совершенно не нужного присутствия учителя. Гражена нахмурилась, но предложить поехать в другое место не рискнула.
И, кто знает, может так им будет легче осуществить запланированное?
Сегодня…
Этот день был выбран не случайно. Предки астаренов отличались любовью к простоте, а их потомки — бережным отношением к традициям. И поэтому только здесь во всей Рении сохранился древний наивный свадебный обряд — мужчина и женщина считались мужем и женой после того, когда в окружении всех своих родственников они обменивались несколькими ритуальными словами "Беру тебя женой… Беру тебя мужем". И всё. Если же у жениха с невестой совсем не было родных (что случалось, впрочем, редко) или если (что бывало чаще) они вступали в брак против воли своих семей, то обряд нужно было совершить в полдень, на рыночной площади, в ярмарочный день. И если до захода солнца их родные на том же месте не объявляли обратное — он получал полную и бесповоротную силу.
Никак не желавшая успокоиться совесть Гражены в который раз подала свой голос — правильно ли она делает, не только ставя свою волю выше воли своей семьи, но и рискуя своим дерзким поступком опорочить её честь?
