Брат-чародей (продолжение) - [24]

равнодушно выслушала их. Дальше их мнения разделились: Кастема настаивал на том, чтобы взять её с собой в дорогу, Кемешь – чтобы оставить на месте. Дженева устало пожала плечами на оба варианта, но таки приняла хоть и пассивное, но

участие в решении собственной участи, снова захворав, – и Кемешь одержала верх.

Заодно Кемеши впервые удалось вытребовать у Дженевы признание, с чего начались все эти ей непрекращающиеся простуды. Выслушав короткий рассказ, многозначительно пообещала, что, ладно уж, сейчас она её ругать не будет, но обязательно сделает это сразу по возвращению. Подоткнула одеяло, на пальцах объяснила, как наконец перестать притягивать хворь, и предложила Дженеве на время их отсутствия переехать в дом Кшевчены. Дженева выскребла из памяти образ красивой статной женщины, помогавшей им тогда с прошлогодней работой в Башне, и согласно кивнула.

Когда чародеи отправились в путь, Дженева чувствовала себя получше, так что она даже смогла проводить их до выезда из города. Короткое прощание – и карета с Кастемой, Кемешью и Ченем, покачиваясь на ухабах, стала удаляться на запад, к свинцовому зимнему морю и каменистому острову посреди его волн…

* * *

Однажды Айна-Пре в разговоре с Сарж Слэм Вьюзом и Кастемой в сердцах назвал нынешнюю встречу Большим пшиком при Больших претензиях; Кастема, который хорошо видел, где именно тот сейчас в своих мыслях, промолчал его очередную раздражительную выходку, зато Сарж Слэм, извевший ради собрания в одном месте чародеев Рении, Местании и Дольдиса кувшины чернил и охапки бумаги, хоть в тот момент и сдержался, но потом взял за привычку, особенно когда выпадала его очередь председательствовать, едко прохаживаться по нетерпеливости ожидать быстрых и полных результатов, свойственной скорее незрелым юнцам, чем взрослым людям.

Впрочем, результатов действительно было чуть, и Сарж Слэму стоило бы взять и на себя ответственность за подобное положение дел, так как именно он, поддавшись давлению обстоятельств и эмоций, собрал Большой Круг для повторного брожения

лабиринтом запертых дверей. Задача, которую дольдены увозили тогда из Венцекамня,

до сих пор оставалась ими не только не одолённой, но даже и без малейших зацепок

хоть когда-нибудь это сделать. Основные разговоры сейчас велись вокруг темы, как не допустить будущего неминуемого столкновения между Ренией и Местанией, с периодическими вспышками выяснений отношений, которые исходили от всё ещё не простивших смерть Ясоты местанийцев.

Единственный результат, которого добился сам Айна-Пре, было решение не

продлевать Большой Круг ещё на несколько дней, как то предлагал Сарж Слэм. И так хватит уже торчать в разбросанном по холмам посёлке рыбаков, козопасов и держателей сомнительных таверн! Каждый вечер, когда ренийские чародеи возвращались в своё временное жилище, Айна-Пре недоверчиво оглядывался по

сторонам и давал знак неотрывно следовавшему за ним слуге, чтобы тот не отставал.

В это время года остров пока ещё по-деревенски тих и скучен, но уже через месяц его бухта будет полна покачивающимися на бирюзовых волнах судами, а пустые пока причалы наводнятся купцами, говорящими на всех языках и наречиях ойкумены,

товарами, доставленными сюда со всех концов подлунного мира, и сбродом, воровато прячущим глаза. Время для Большого Круга специально было выбрано так, чтобы не зацепить кутерьму, которая здесь вскоре начнётся, и чтобы не прилагать особенно много усилий для обеспечения собственной безопасности. Нынче здешними улочками можно было гулять беспечно ночи напролёт – если бы, конечно, погода позволяла. Айна-Пре же терпеливо продолжал служить мишенью для подколок товарищей, всё никак не желая однажды оставить дома ни свою недоверчивость, ни охотничий нож.

Только в последний вечер на острове, когда они, как обычно, без приключений добрались домой, чародей впервые хмыкнул на ехидные прибаутки Ченя о рубаке, который, мол, и колбасу на завтрак режет только отцовским мечом.

– Смейся, смейся… Ужин, кстати, скоро будет?

– Да должен уже быть… Эй, Немык, – крикнул Чень возившемуся в другой комнате слуге Кастемы, – что вы там тянете?

– Я? – обиделся тот и тут же появился в дверях, с парующим половником в руках.

– Я всё делаю, как надо! Вы это лучше спросите у Ставера. Если найдёте, конечно.

Айна-Пре и Кастема машинально переглянулись, ища поддержки друг у друга: двое слуг, которых они взяли с собой на Баранемь, с самого начала невзлюбили друг друга и постоянно устраивали перепалки; и это бы ещё ничего, но в последнее время Немык и Ставер взяли моду так или иначе вовлекать хозяев в свои собственные разборки, каждый требуя признания собственной правоты.

– А куда он делся? – осторожно поинтересовался Айна-Пре.

– Ха! Да он куда угодно готов, лишь бы слинять от работы. А мне тут одному зашиваться и выслушивать упрёки! Несправедливые упрёки, доложу я вам!..

– Я видел, он куда-то ушёл с Кемешью, – вмешался Кастема.

– А она куда собралась на ночь-то глядя?

– Не сказала… Только что скоро вернётся.

Немык, который уже собирался вернуться к кастрюлям, обернулся и проговорил:

– Её позвала женщина, та, что носит нам рыбу… Она была вся расстроенная, чуть не плакала.